Через полтора-два месяца проект реформы третейских судов будет передан в правительство, обещает Минюст. Испугавшей всех специальной уголовной ответственности для арбитров там не будет, а постоянно действующие международные арбитражи будут автоматически включены в список тех учреждений, которые могут осуществлять деятельность на территории РФ. Право же судей в отставке быть арбитрами пропишут специально.
В декабре 2013 года в России тронулась реформа третейского разбирательства – тогда Владимир Путин, выступая с ежегодным посланием к Федеральному собранию, заявил о необходимости повысить авторитет третейских судов и попросил правительство совместно с Российским союзом промышленников и предпринимателей в короткие сроки разработать и внести в Госдуму соответствующий законопроект. Однако коротких сроков не вышло. Только в конце 2013-го проект изменений был опубликован на едином портале для размещения проектов нормативных актов. Затем было общественное обсуждение документа, и разработчики обещали, что он будет принят в весеннюю сессию Госдумы.
Но до Госдумы проект так и не дошел: летом этого года документ с замечаниями Государственно-правового управления президента снова отправился на доработку в Минюст. В частности, в заключении ГПУ говорилось о чрезмерных возможностях госорганов влиять на деятельность третейских судов в соответствии с проектом. Так, по мнению администрации президента, недостаточно четко была урегулирована новелла о процедуре выдачи разрешений на организацию деятельности постоянно действующего арбитража Межведомственным экспертным советом при Минюсте.
– После этого возникло определенное затишье, – говорил вчера на конференции «Арбитраж в России: новые решения для бизнеса» директор Департамента экономического законодательства Минюста Михаил Гальперин. – И, возможно, у общественности возник вопрос: «А что же происходит?» Но на самом деле последние два месяца мы очень плотно и конструктивно работали над законопроектом вместе с Верховным судом.» А сейчас, по его словам, текст проекта находится на рассмотрении в РСПП, ТПП и Минэкономразвития. «Идет активная работа, то есть проект никуда не исчезал, не пропал. У Минюста есть решимость довести работу до конца», – заверил присутствующих Гальперин.
За последнее время документ претерпел несколько изменений. Исчезла из проекта, по словам Гальперина, вся часть по специальной уголовной ответственности арбитров. «Арбитры, совершившие преступления, будут привлекаться к ответственности по общим основаниям Уголовного кодекса», – говорил он. Ранее предлагалось ввести в УК специальный состав, который будет состоять из положений, аналогичных предусмотренным статьями 290 [Получение взятки] и 305 [Вынесение заведомо неправосудных решений] УК. Кроме того, предлагалось предусмотреть, что статья 303 УК [Фальсификация доказательств] будет применяться и при рассмотрении дела третейским судом». Отказаться от этой новеллы, добавил Гальперин, решили, чтобы «не создавать дополнительные трудности и риски для членов третейского сообщества».
Зато в проекте осталась возможность заключить третейское соглашение в форме договора присоединения. Сохранилась и новелла об арбитрабельности большей части корпоративных споров, и норма о возможности закрепить в арбитражном соглашении «окончательность» решения. Останется в законопроекте и предложениеМинюста о необходимости получать разрешение на создание третейского суда у межведомственного экспертного совета при этом министерстве, которая была подвергнута критике администрацией президента. «Но теперь в проекте появилась и норма о том, что обладающие широкой международной репутацией постоянно действующие арбитражи будут включены в список тех арбитражных учреждений, которые могут осуществлять деятельность на территории РФ, автоматически, без каких-то заявлений с их стороны, – заверил присутствующих Гальперин. – Это должно снять часть страхов, существующих у международного третейского сообщества в отношении России!»
– А когда нам примерно ожидать следующего этапа? – сразу уточнила модератор конференции, президент Объединения корпоративных юристов Александра Нестеренко.
– Через полтора-два месяца.
– А когда будет опубликован сам проект? – прозвучал вопрос из зала. Ответ Гальперина должен был его наверняка разочаровать. «Теперь уже только тогда, когда будет внесен в Госдуму», – ответил он. А в палате Минюст, по его словам, ожидает «горячие» дискуссии.
«Мы не поняли это решение ВАС!»
Продолжил обсуждать третейские суды Директор дирекции по правовым вопросам ОАО » Газпромнефть» Роман Квитко. Первым делом он напомнил присутствующим про «пиар», который <a >сделал Высший арбитражный суд третейскому суду при «Газпроме». В октябре 2013 года ВАС признал, что «карманный» суд этой монополии не вправе рассматривать спор, одна из сторон которого аффилирована с ней, так как при этом «нарушаются гарантии объективной беспристрастности» (дело А40-147862/2012). «Тройка» также посчитала, что если третейский суд не является объективно беспристрастным, то субъективная беспристрастность судей не имеет правового значения.
– В третейском суде «Газпрома» очень серьезный состав арбитров, – рассказывал Квитко. Туда входят завкафедрой гражданского права юрфака МГУ Евгений Суханов, бывший председатель Арбитражного суда города Москвы Алла Большова, директор Центра арбитража и посредничества Торгово-промышленной палаты РФ Константин Девяткин. По словам Квитко, «газпромовский» суд позволял очень дешево разрешать споры у именитых арбитров. «Механизм работал прекрасно. Но теперь, как вы понимаете, ситуация изменилась. Суд по сути закрыт. Внутри группы он, конечно, остался, но вот в отношении контрагентов мы не можем теперь его использовать. Мы действительно не поняли это решение ВАС», – говорил топ-менеджер «Газпрома».
Дальше Квитко высказался о проблемах третейских судов в России. Во-первых, по его словам, в качестве арбитров надо привлекать в том числе и иностранных специалистов, чтобы суду могли доверять и международные контрагенты. Во-вторых, необходима автоматизация третейских судов: в частности, нужно применять систему видео-конференц-связи. Третья проблема, которую обозначил Квитко – это проблема исполнимости решений третейских судов. «Посмотрите, сколько [их] решений отменяют!» – сетовал он. А в заключении указал на необходимость установить в уставе арбитражного института возможность апелляции для приведение в единообразие их практики.
– Действительно, проблема апелляции и единообразия практики международных арбитражей существует, – подхватил тему партнер московского офиса юрфирмы Baker & McKenzie Владимир Хвалей. – Мы, конечно, знаем, что арбитраж настолько хорош, насколько хороши арбитры. Выбрали один состав – получили одно решение, другой – другое. Но в некоторых арбитражных институтах есть режим апелляции. Например, в спортивном арбитраже в Швейцарии.
Авторитетные судьи и порождаемый ими блеск
После этого свое мнение по поводу третейских судов высказал единственный, кто мог объяснить позицию ВАС на этой конференции, – экс-начальник Управления частного права ВАС, а ныне партнер «Пепеляев Групп» Роман Бевзенко. Сначала он объяснил, почему федеральные судьи относятся скептически к третейским разбирательствам.
– В государственных судах, наверное, вызывала наибольшее раздражение активность третейских судов в двух сферах: недвижимость и банкротство, – заявил Бевзенко. – Я, честно говоря, не имею ничего против, чтобы [даже] споры [связанные с недвижимостью] разрешались в третейских судах. Но мы почему-то видели, что в 98% случаях в этих спорах целью было попасть в единый государственный реестр прав с записью о наличии права собственности на недвижимость.
По словам Бевзенко, было понятно, что люди просто пользуются «боковым ходом», чтобы решать свои проблемы. «У меня было распечатано одно решение третейского суда, которое меня страшно веселило, и оно у меня даже на стенке висело как напоминание о том, что в жизни происходит, – поделился воспоминаниями он. – В решении было написано примерно так: «Арбитражный суд такой-то, поправ Конституцию, отказал в иске о признании права собственности на пятикомнатную квартиру в центре Москвы. А вот третейский суд, защищая Конституцию и основные права и свободы, признает собственность на эту квартиру». И таких решений, по словам Бевзенко, было много. «Давайте, коллеги, все-таки признаем, что третейское разбирательство не может стать способом первичного попадания в реестр прав!» – призвал он.
Затем Бевзенко рассказал о рассмотрении третейскими судами дел о банкротстве. По его словам, когда судья государственного суда, специализирующийся на банкротстве, слышал словосочетание «третейский суд», то он начинал говорить «страшные проклятья», а должник – нервничать. В этой сфере вся проблема, по мнению Бевзенко, заключается в том, что третейский суд стал распространенным инструментарием, чтобы заходить в реестр с «липовой» задолженностью, не имеющей никакого отношения к реальной экономической ситуации.
После «дискредитации» прошлого третейских судов, Бевзенко порассуждал о их будущем. Он, как и предыдущий докладчик, затронул проблему единообразия практики. «Я абсолютно понимаю и принимаю этот тезис, – говорил он. – В принципе в ВАС за единообразие практики я и отвечал. Как же можно попробовать это пресловутое единообразие в третейских судах обеспечить?» И Бевзенко предложил «влить» в третейское движение такую «серьезную силу» как судьи в отставке.
– Я тут слышал что некоторое время назад такая значительная когорта людей, неплохо разбирающихся в гражданском праве, высвободилась, – сказал он. В зале прозвучал громкий смех. Историю, как многие судьи ликвидированного Высшего арбитражного суда остались без работы, никто еще не забыл. «А если без шуток, – продолжал Бевзенко. – То те авторитетные, известные судьи ВАС могли бы придать третейскому движению, не побоюсь этого слова, некий блеск!»
Они, по словам Бевзенко, разделяют ценность единообразия практики и смогут претворить эту идею в жизнь и в третейских судах. «А, может быть, не только судьи, но и сотрудники аппарата. Я тоже слышал, что они не плохо разбираются в гражданском праве и тоже могли бы в этом поучаствовать», – закончил еще одной шуткой свое выступление Бевзенко.
– А могут ли судьи в отставке быть арбитрами? Нет запрета? – решила уточнить у представителя Минюста модератор Нестеренко.
Это было одной из ключевых идей реформы, ответил Гальперин. «Мы теперь прямо прописали, что, конечно, судьи в отставке могут быть арбитрами», – сказал он.
