В результате неудачной сделки покупатель остался без товара и без денег – но зато с требованием в реестре кредиторов продавца-банкрота. Выход из тупиковой ситуации предложил Верховный суд: кредитор может самостоятельно решить судьбу своей покупки, а суды не должны оставить его без гарантий и с одной лишь призрачной надеждой на получение денег из конкурсной массы.
В мае 2017 года Владимир Малинен купил у Гурия Быкова седельный тягач MAN за 1,28 млн руб. Но Малинен не смог даже поставить автомобиль на учет в ГИБДД – у тягача оказался перебит VIN-номер. Обычно номера перебивают на угнанных автомобилях.
Покупатель подал иск в Невский районный суд Санкт-Петербурга. Тот решил: Быков должен вернуть Малинену деньги, а тот в свою очередь вернет непригодный для использования автомобиль. Именно в таком порядке – сначала деньги, потом тягач.
Но денег у Быкова не оказалось, поэтому он подал в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленобласти заявление о собственном банкротстве (дело № А56-154235/2018). Малинен включился в реестр требований кредиторов и стал ждать, пока имущество Быкова распродадут и он получит свои деньги от неудачной сделки.
Но у финансового управляющего Александра Мухина были другие планы. Он попросил суд обязать Малинена вернуть тягач, чтобы за счет его продажи пополнить конкурсную массу.
Деньги равно требование в реестре
Три инстанции удовлетворили заявление управляющего. Суды решили, что Малинен реализовал свое право получить исполнение по решению районного суда, когда включился в реестр требований кредиторов должника. Они согласились с тем, что возврат непригодного для использования автомобиля в конкурсную массу «позволит управляющему произвести соразмерное удовлетворение требований кредиторов должника, в том числе и требования ответчика». Практика
Малинен пожаловался в Верховный суд. Как указал заявитель, само по себе расторжение договора не означает автоматического восстановления у продавца права собственности на машину. Малинен предложил применять такие же правила, как и при подписании соглашения купли-продажи. Если при заключении договора право собственности переходит к покупателю только после оплаты, то и в споре с Быковым машина перейдет к нему только после возврата 1,28 млн руб.
Кроме того, Малинен указал на «нарушение принципа эквивалентности встречных предоставлений». Должник получил от него и денежные средства, и автомобиль по оспоренному судебному акту. В то же время, попадание требований в реестр еще не означает фактического исполнения денежного обязательства – велика вероятность, что покупатель вообще не вернет свои деньги по итогам банкротной процедуры.
Без денег и имущества, но с надеждой
Экономколлегия рассмотрела спор между сторонами 15 июля (см. репортаж «ВС защитил кредитора, который остался без покупки и без денег»). Теперь ВС подготовил «мотивировку» по этому делу, в которой высказался в защиту кредитора и счел «незаконным и необоснованным», когда его принуждают вернуть товар безо всяких гарантий.
«Тройка» судей во главе с Сергеем Самуйловым напомнила: расторжение договора не отменяет ранее произошедший по договору купли-продажи переход права собственности на товар. «До момента фактического возврата товара продавцу по расторгнутому договору собственником является покупатель», – указали судьи в своем решении.
«Позиция судов о том, что после расторжения договора право собственности на автомобиль автоматически восстановилось за должником и подлежит включению в его конкурсную массу, не основана на нормах законодательства».
В то же время в случае банкротства продавца некачественной вещи возникает, на первый взгляд, «тупиковая ситуация». Покупатель обязан вернуть неудачную покупку продавцу, но тот из-за неплатежеспособности не может вернуть деньги.
ВС подчеркнул: требование в реестре и реальные деньги – это разные вещи. Включение требований в реестр по сути необходимо только для целей банкротства, чтобы подтвердить существование долга.
Суды в этом споре «совершенно безосновательно» поставили покупателя в «крайне невыгодное положение», лишив его одновременно и денег, и имущества, а взамен предоставив лишь надежду на возможное встречное предоставление из конкурсной массы должника. Например, за счет продажи того самого автомобиля. Но и в этом случае кредитору достанется «явно меньше», чем если бы он оставил тягач с перебитыми VIN-номерами себе.
Варианты разрешения спора
Экономколлегия не ограничилась размышлениями по поводу законности актов нижестоящих инстанций. Судьи также предложили несколько вариантов выхода из сложной ситуации. По их мнению, покупателю-кредитору нужно предоставить возможность самому решить судьбу тягача: либо оставить себе, либо передать в конкурсную массу.
Если Малинен решит автомобиль себе, то размер его требований в реестре нужно уменьшить, ведь размер убытков частично покроется стоимостью непригодного к использованию тягача. А если кредитор решит вернуть покупку в конкурсную массу, то он имеет право быть залогодержателем – и получить гарантированный процент от ее продажи.
С этими рекомендациями ВС вернул спор на новое рассмотрение в АС Санкт-Петербурга и Ленобласти. Дата заседания пока не выбрана.
Мнения юристов
Решение ВС призвано очертить круг законных и справедливых инструментов для защиты интересов кредитора, чьи требования к должнику основаны на двусторонней реституции по расторгнутой сделке, отмечает партнер правового бюро Олевинский, Буюкян и партнеры Магомед Газдиев.
Высказанная судом позиция поможет другим покупателям, оказавшимся в такой же ситуации, ожидает управляющий партнер ЮрТехКонсалт Алексей Николаев. Эксперт предполагает, что на практике в подобных случаях покупатели будет оставлять у себя товар и не включаться в реестр. Ведь в таком случае покупатель получает все 100% стоимости автомобиля, а при передаче в конкурсную массу – от 70% до 90% по правилам п. 1 ст. 138 Закона о банкротстве.
Кроме того, в перспективе перед судами может возникнуть более сложный вопрос: необходимо ли покупателю предоставлять право залога, если договор был расторнут по его вине. «В рассмотренном деле расторжение произошло по вине продавца, поэтому права покупателя должны быть защищены. В случае же расторжения договора по вине покупателя, позиция становится более дискуссионной», – отмечает Николаев.
