2020 год, прошедший под знаком пандемии коронавируса, ударил практически по всем сегментам российского бизнеса. Сильнее остальных пострадали небольшие компании, у которых не было подушки безопасности, чтобы платить аренду и зарплаты во время простоя.
Бизнес-гид по 2021: Что делать, чтобы не было больно, как в 2020?
У всех прибавилось очень много проблем и сложностей. Как с ними бороться? Почему эта ситуация для большинства не являлась форс-мажором?
Экономисты, юристы и астрологи считают, что в этом году будет легче. Конечно, для этого надо грамотно работать. Как не повторить ошибок прошлого коронавирусного года? Как не перенести в 2021 год прошлые и избавиться от накопившихся проблем? Стоит ли предпринимателям обращаться в суд или лучше договориться?
На эти вопросы главного редактора «Правды.Ру» Инны Новиковой в эфире видеостудии «Правда.Ру» отвечает старший партнёр и глава московского офиса юридической компании «Лексфорт» Игорь Журиков.
— Игорь Алексеевич, расскажите о вашей компании. Какова её история? Чем она занимается?
— Компания «Лексфорт» — изначально региональная омская компания. Я создал её 16 лет назад, поработав до этого семь лет в банке на достаточно высокой должности, а до этого в хоккейном клубе «Авангард». Мы изначально и всегда много занимались банкротствами.
Я из этой компании на три года уходил и руководил птицефабрикой. Сейчас стараюсь соединить уникальный опыт банковского работника, частного юриста, который обслуживает бизнес, и директора, который руководил реальной фабрикой. Буду использовать всё это вместе, чтобы максимально хорошо обслуживать наших клиентов.
Уникальная особенность нашей компании — мы постоянно работаем вместе с финансово-экономическими аналитиками. Когда мы заходим в предприятие, к какому-то бизнесмену, мы изучаем его процессы не только как юристы, но также как финансисты и экономисты, чтобы предложить комплексное решение. В последнее время в основном мы работаем в области в субсидиарной ответственности.
— Вы входите в ряд престижных юридических рейтингов международных компаний, в частности «Best Lawyers» («Лучшие юристы»).
— Мы и в известном российском рейтинге «Право.ру» постоянно рейтингуемся. Уже пять лет мы вовлечены в международный рейтинг «Chambers and Partners», базирующийся в Лондоне, как одна из лучших российских региональных компаний.
— 2020 год был уникальным и очень трудным во многих смыслах. Какую сферу не бери, везде новые проблемы и сложности, но также новые открытия и позитивные тенденции. Каким был этот год для вашей сферы?
— Ничем мы не отличаемся от других. Мы такие же бизнесмены, находимся в тех же условиях. Нас закрывали на два с лишним месяца суды. Довольно существенная, для многих основная часть нашего бизнеса внезапно приостановилась.
Ограничения не форс-мажор
Помимо всего прочего, конечно, у всех наших клиентов, всех предпринимателей, всего бизнеса появилась масса вопросов, когда началась пандемия, когда начался локдаун, ограничения.
Что такое форс-мажор? А должен ли я теперь это исполнять, могу ли то не исполнять? А нужно ли мне?.. Что делать с этой арендой? Что делать с людьми? Такой довольно тривиальный большой набор вопросов.
Вскоре появились новые вопросы по ситуации. Что делать с льготами, которые сначала в какой-то мере давало государство в качестве помощи? Как их использовать?
И мы очень много, как и многие наши коллеги, наверное, работали, pro bono, то есть фактически совершенно бесплатно, просто помогая людям в этой ситуации разобраться в таких текущих вещах.
— Вам, видимо, сначала самим надо было в этом разбираться, поскольку раньше с этим тоже не сталкивались?
— Конечно. Но нам разобраться в этих вопросах было гораздо проще. Мы многое и так-то уже знали. Например, сразу, когда меня спросили, можно ли сейчас договоры не исполнять, я ответил, что нет, поскольку форс-мажором это всё не являлось.
— Ситуация запрета деятельности не была форс-мажором?
— Нет. Форс-мажор — это такая штука, которая доказывается отдельно, индивидуально. Вот у вас есть компания, вы приходите к своему контрагенту и говорите, что не можете исполнять обязательства, потому что форс-мажор.
Если он до суда дело доведёт, то вы будете доказывать, что конкретно вашей компании помешало что-то такое объективное, непреодолимая сила. Например, правительство закрыло границы, а вам требовалась зарубежная поездка, это форс-мажор. А если с вами просто не рассчитались контрагенты и у вас не стало денег, чтобы рассчитаться, это, извините, ваш коммерческий риск.
— Но ведь государство приостановило работу малого бизнеса, а нужно было платить аренду и зарплату. Они не могут работать, не получают прибыль, а расходы несут. Разве для них это не форс-мажор?
— Для большинства, к сожалению, нет. Так говорит закон. Форс-мажор — это оценочное понятие. Нет же такого списка, что форс-мажор — такие-то 300 пунктов. Это всегда оценивается в конкретной ситуации. Вот что парикмахерская может называть форс-мажором — то, что к ней не могут дойти люди?
— То, что она не работает, согласно распоряжению властей.
— Правильно. Она не работает, потому что ей запрещено осуществлять свою деятельность. Но при этом кто сказал, что в этой ситуации у неё нет денег, чтобы заплатить за свою аренду?…
— Но у неё нет прибыли…
— С точки зрения здравого смысла — да. С точки зрения права — почему нет финансовой подушки, каких-то других подстраховок? К сожалению, реальных форс-мажоров в этой ситуации было немного.
Например, у туристической компании, которая не смогла отправить за рубеж каких-то туристов, потому что закрыли границы, действительно был форс-мажор. Форс-мажор — это то, что влияет непосредственно на исполнение своей какой-то функции.
— Игорь Алексеевич, ограничительные меры из-за эпидемии коронавируса нанесли мощный удар по малому и среднему бизнесу. Сейчас многие предприниматели еле выживают, поставлены на грань разорения, а им ещё предъявляются различные претензии. Что вы можете посоветовать бизнесменам в такой сложной ситуации?
— Я всё-таки сам предприниматель. У каждого бизнесмена, конечно, есть куча контрагентов, теперь пошли неплатежи, какие-то остановки, задержки. Надо ли бежать в суд, пытаться что-то решить там? Моё мнение именно как предпринимателя — не нужно.
Нужно договариваться
Все удачные истории прошлой весны — это когда люди между собой просто договорились. Договорились арендатор с арендодателем, что в силу такой необычной ситуации пока арендная плата будет ниже или вообще заморожена на месяц-другой.
Так не сделало для нас государство. Нам же не отменили налоги за эти два месяца. Нам их просто отсрочили.
Надо, что называется, крутиться: договариваться, решать эти проблемы, стараться выдержать и выжить здесь и сейчас — хотя бы какое-то самое трудное время. Кто выживет лишние две недели, тот в итоге останется жив.
— Кто дольше продержится, тот и победил.
— Да, тут по такому принципу.
Что касается второй части проблемы, что нас государство обязало не закрываться, не увольняться, платить зарплату за то время, когда люди не работают и так далее. Я не отношусь к COVID-диссидентам. Наверное, ограничения имели смысл, они должны были быть, хотя был, конечно, и элемент паники.
Многие уже говорят, что эту проблему государство взвалило на плечи бизнеса по принципу: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Я считаю, что это неправильно. На том же загнивающем Западе все происходило совершенно не так.
— Там была реальная помощь бизнесу и оставшимся без работы людям платили достаточно существенные пособия. Вы сказали, что лучше всегда договариваться. Тем более, что есть негласные правила ведения бизнеса, которые тоже приходится учитывать. Часто они более эффективные, хотя не зафиксированы в законодательстве.
Когда уже идёт судебное заседание — онлайн или вживую, происходит ли какое-то взаимодействие между такими общепринятыми правилами ведения бизнеса и законами? Насколько учитываются эти негласные нормы?
— В 2019 году больше 200 судебных решений, судебных актов, судебных дел пришлось на одного судью в Арбитражном суде города Москвы. С учётом времени на судебное заседание и так далее у него есть примерно всего полчаса-час подумать о каждом деле. А оно может из 15 томов состоять.
Суд не место для справедливости
Поэтому идёт ухудшение качества судебных решений. Идёт примитивизация, не происходит погружение во все материалы дела. Соответственно, судьи выносят решение, не глубоко проанализировав, а как-то по внешним признакам. Это очень плохо.
Пандемия всё это только усугубила. Представляете, всё приостановилось и новое прилетело. Во вторую половину 2020 года мы наблюдали явное ухудшение, и дальше мы будем наблюдать только ухудшение. У нас суд всё больше превращается в место, где ты всё реже найдешь справедливость. К сожалению, это так. Мы — профессионалы, частные юристы. Основной наш хлеб — это как раз litigation (судебное представительство).
Мы, конечно, вырабатываем противоядие, по-другому начинаем строить речь, привлекаем внимание, чего-то добиваемся, нам всё-таки удается так или иначе решать эту проблему в пользу наших клиентов. Но это требует всё больше и больше таких усилий.
А что нас ожидает дальше?… В 2008 году случился кризис, поэтому в 2009 году количество судебных обращений выросло почти на 45%. То же самое может произойти и, наверное, будет происходить в 2021–2022 годах, потому что сейчас тоже экономический кризис.
Пока, надеюсь, не коллапс, но неизвестно, когда одно в другое перерастёт. И мы ожидаем, что сейчас, конечно, опять будет всплеск, у и так крайне загруженных судов будет ещё больше дел, заседаний. Ведь неизбежно будет очень много банкротных процедур.
— Действительно, надо следующей темой нашего интервью сделать банкротство. Насколько это страшно, как постараться минимизировать потери?
— Да, это сейчас крайне важно. У нас есть также медиаторы, медиативная процедура, специальный закон, но фактически в России медиация не работает. Как-то не слышно, чтобы бизнес разрешал свои конфликты таким образом.
В силу наших психологических особенностей, наверное, мы не привыкли договариваться, а привыкли биться до конца на ровном месте, привыкли не поступаться своими амбициями, какими-то личными предпочтениями. Но учиться договариваться очень нужно, особенно это важно сейчас.
