У должника перед кредитором сформировалась задолженность по выплате дивидендов в размере 13 204 568,19 руб. В целях урегулирования задолженности 17.02.2016 стороны заключили соглашение, где установили сроки и порядок исполнения обязательства. По условиям соглашения должник обязался перечислить в пользу кредитора денежные средства частями, три платежа из которых (каждый в размере 1 650 571,02 руб.) должны были быть перечислены до 31.03.2017, 30.06.2017 и 29.09.2017 соответственно.
13.03.2017 Арбитражным судом Московской области возбуждено производство по делу о банкротстве Конструкторского бюро, 20.10.2017 должник признан банкротом.
11.01.2018 Арбитражный суд Московской области включил требования АО «Газпром» в реестр требований должника в размере 3 218 180,24 руб. При этом в мотивировочной части определения содержится замечание, что требование об оплате части задолженности со сроком выплаты до 31.03.2017 является текущим обязательством, так как производство по делу о банкротстве должника возбуждено 13.03.2017. Следует обратить внимание, что в судебном акте нет ни слова о том, что обязательства возникли из отношений участия заявителя в акционерном капитале должника.
На основании этого определения суда кредитор считает, что задолженность в размере 4 951 713,06 руб. должна быть погашена в режиме текущих платежей, поскольку срок ее погашения, определенный в самом соглашении, наступил после даты принятия судом заявления о банкротстве. Конкурсный управляющий не согласился с позицией кредитора и обратился в арбитражный суд с заявлением об урегулировании разногласий.
Определением Арбитражного суда Московской области от 29.05.2019, оставленным без изменения постановлениями Десятого апелляционного суда от 07.08.2019 г. и Арбитражного суда Московского округа от 31.10.2019, требования АО «Газпром» квалифицированы как текущие платежи, так как определением Арбитражного суда Московской области от 11.01.2018, который никем не был оспорен, не был отменен и вступил в законную силу, был установлен текущий характер спорных обязательств. При вынесении актов по рассмотрению разногласий суды трех инстанций указывали на принцип обязательности судебных решений и преюдициальный характер актов судов, состоявшихся по спору с участием одних и тех же лиц.
В силу части 1 статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.
В соответствии с частью 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.
Однако, с точки зрения нормативного регулирования применение режима текущих платежей в отношении обязательств, возникших из участия в организации-должнике, недопустимо в силу целого ряда причин.
Во-первых, для квалификации денежного обязательства в качестве текущего важную роль играет не срок исполнения обязательства, о котором договорились стороны, а дата возникновения обязательства.
Согласно пункту 1 статьи 5 Закона о банкротстве по общему правилу под текущими платежами понимаются денежные обязательства, возникшие после даты принятия заявления о признании должника банкротом. Заметим, что текущими являются только такие требования кредиторов об оплате поставленных товаров, оказанных услуг и выполненных работ, которые возникли после возбуждения производства по делу о банкротстве.
В пункте 13 Постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 г. №63 (ред. от 06.06.2014 г.) «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» разъяснено, что возникшее до возбуждения дела о банкротстве и подлежащее включению в реестр требований кредиторов требование (реестровое требование) не может впоследствии приобрести статус текущего требования, поскольку установление особого благоприятного режима для текущих платежей обусловлено прежде всего необходимостью обеспечения финансирования расходов на процедуру банкротства.
Следует обратить внимание на то, что обязательство должника перед кредитором возникло на основании решений общих собраний кредиторов, состоявшихся в 2003-2014 годах, в то время как в соглашении 17.02.2016 стороны лишь договорились о сроках погашения долгов по обязательству. Таким образом, содержание соглашения от 17.02.2016 о сроках исполнения обязательств по выплате дивидендов не могло изменить статуса данного требования с точки зрения изменения его квалификации на текущее.
Во-вторых, требования, вытекающие из участия в организации-должнике, носят корпоративный характер, и, в связи с этим, не могут конкурировать с требованиями независимых кредиторов.
Статья 2 Закона о банкротстве не относит к конкурсным кредиторам учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия. Это связано с тем, что характер обязательств этих лиц непосредственно связан с их ответственностью за деятельность общества в пределах стоимости принадлежащих им долей. Обязательства должника перед своими учредителями (участниками), вытекающие из такого участия (далее — корпоративные обязательства), носят внутренний характер и не могут конкурировать с внешними обязательствами, то есть с обязательствами должника как участника имущественного оборота перед другими участниками такого оборота. Этой позиции придерживаются высшие судебные инстанции в своих судебных актах (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.02.2018 №305-ЭС17-17208 по делу №А40-10067/2016, Определение Верховного Суда РФ от 20.08.2018 №308-ЭС18-11630 по делу №А32-24789/2015, Определение Верховного Суда РФ от 28.06.2019 №308-ЭС19-9336 по делу №А63-4986/2018).
Вместе с тем, закон не лишает учредителей права на удовлетворение своих требований, однако это право реализуется после расчетов с другими кредиторами за счет оставшегося имущества должника (п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве, п. 8 ст. 63 ГК РФ).
Становится ясно, что требования АО «Газпром» ошибочно были включены в реестр требований кредиторов. Эти требования могли быть удовлетворены лишь за счет средств, оставшихся после завершения расчетов с кредиторами, а также за счет имущества должника, оставшегося нереализованным в конкурсном производстве, если бы кредиторы отказались принять это имущество для погашения своих требований.
Однако эта ошибка, на мой взгляд, стала возможной в связи с пассивной позицией лиц, участвующих в деле, на этапе установления требований АО «Газпром».
Конкурсный управляющий должника оценил определение Арбитражного суда Московской области от 11.01.2018 по делу А41-15768/17 о включении требования АО «Газпром» в реестр требований кредиторов как несоответствующее закону и инициировал пересмотр указанного судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако, в определении Арбитражного суда Московской области от 10.04.2019 по делу А41-15768/17 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника было отказано. При этом суд первой инстанции правомерно указал на истечение срока для обращения с подобным заявлением и отсутствие признаков вновь открывшихся у обстоятельств, на которые указал конкурсный управляющий.
Отмечу, что обоснованность включения требований кредитора в реестр не является предметом рассмотрения данного обособленного спора о разногласиях, хотя и имеет существенное значение для распределения денег из конкурсной массы, увы, в ущерб требованиям независимых кредиторов.
Таким образом, Судебной коллегии Верховного Суда предстоит сформировать позицию по вопросу о текущем характере спорных требований, которые явились предметом разногласий между конкурсным управляющим и АО «Газпром».
На мой взгляд, при рассмотрении спора суды трех инстанций допустили принципиальную ошибку, выразившуюся в следующем.
Определением первой инстанции от 11.01.2018 требование АО «Газпром» удовлетворено в полном объеме, то есть в реестр требований кредиторов включены требования со сроком погашения до даты возбуждения дела о банкротстве должника. А вот требования, являющиеся предметом разногласий, суд первой инстанции и не рассматривал, а потому и ссылка судов на этот судебный акт, обязательность его исполнения и преюдициальный характер для разрешения разногласий находится вне логики правового регулирования.
По сути, требования АО «Газпром» в настоящем споре об оплате в составе текущих обязательств суммы в размере 4 951 713,06 руб. носят корпоративный характер, возникли до возбуждения дела о банкротстве и не были даже заявлены кредитором в установленном законом о банкротстве порядке.
Вероятнее всего по результатам рассмотрения кассационной жалобы в Верховном Суде РФ определение Арбитражного суда Московской области от 29.05.2019, постановления апелляционного и окружного судов от 07.08.2019 и от 31.10.2019 будут отменены и будет принят новый судебный акт, в котором будет признана правильной точка зрения конкурсного управляющего в возникших разногласиях.
Полагаю, что выводы Верховного Суда РФ по данному спору станут существенным вкладом в формировании принципов квалификации требований в процедурах несостоятельности, помогут лучше исследовать природу текущих обязательств, а также выявлять признаки, позволяющие дифференцировать текущие и реестровые обязательства. Вместе с тем, определение Верховного Суда РФ по настоящему делу может стать знаковым сигналом для всех участников гражданского оборота, указывающим на недопустимость проявления со стороны судебных инстанции чрезмерной лояльности к интересам компании с преимущественным государственным участием в ущерб верховенству закона .
