Количество банкротств компаний постоянно растет. При этом зачастую должники оказываются вообще без имущества, и банкротство заканчивается ликвидацией бизнеса без погашения долгов, рассказали РБК в Федеральной налоговой службе
Количество банкротств компаний в России планомерно увеличивается вне зависимости от экономической ситуации. РБК разобрался, почему это происходит и как добросовестным кредиторам взыскать долги и противостоять злоупотреблениям аффилированных с банкротами лиц.
- Число юрлиц, находящихся в процедурах банкротства, возросло за семь лет на 41,5%, с 25 855 до 36 596, с 2012 по 2018 год.
- Таким образом, в банкротстве находится чуть меньше 1% всех действующих юрлиц в России.
Рост числа банкротств связан в основном не с экономическими причинами, пояснил РБК заместитель руководителя Федеральной налоговой службы (ФНС) Константин Чекмышев. «Именно пострадавших должников в России в пределах 10% — тех, кто обанкротился из-за неправильной бизнес-модели и других объективных обстоятельств. В основном мы видим, что компании осознанно идут к банкротству для списания долга», — рассказал Чекмышев.
Экономическая ситуация все же продолжает во многом влиять на растущее число банкротств, считает юрист практики несостоятельности и банкротства КПМГ в России и СНГ Артем Баринов. «Стагнация препятствует выходу предприятий на положительную динамику по финансовым показателям. Кроме того, представители бизнеса отмечают отсутствие реального снижения фискальной нагрузки на бизнес. Неплатежи отдельных предприятий влекут за собой по цепочке дефолт их контрагентов», — пояснил он. Ранее в Центре макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, который отслеживает банкротства по открытым источникам, также отмечали, что увеличение банкротств связано с ростом экономических рисков.
Безусловно, есть банкротства, когда компании попадают в безвыходную ситуацию из-за экономических проблем, отмечает адвокат, партнер «Ковалев, Тугуши и партнеры» Сергей Кислов. В случаях же прямых злоупотреблений предприниматель изначально намерен списать долги, уводит активы на другое лицо, а задолженность пытается списать через банкротство. Или же бизнес испытывает реальные проблемы, но вместо того чтобы раздать долги, начинает выводить оставшееся. «Таких банкротств, к сожалению, в России 90%», — отмечает Кислов.
Большинство банкротств контролируемое
Банкротства в России неэффективны, потому что большинство процедур контролируемое. Зачастую компании наращивают искусственную задолженность: например, заем не идет на производственную деятельность предприятия, а проходит транзитом, формируется «круговая» задолженность или просто фиктивный долг. «При этом сами должники редко начинают процедуру, пытаясь избежать подозрений в преднамеренном банкротстве», — отмечает заместитель руководителя ФНС.
Истинные намерения аффилированных кредиторов в большинстве случаев направлены не на то, чтобы вернуть задолженность наравне с частными кредиторами, а чтобы получить контроль над банкротством, отмечает Кислов.
Аффилированные кредиторы могут:
- назначать «своего» арбитражного управляющего;
- включать в реестр с его помощью свои требования, нарушая принцип равенства и справедливого распределения конкурсной массы;
- препятствовать оспариванию сделок, позволять продолжать вести заведомо убыточную хозяйственную деятельность, выводя деньги и не платя текущим кредиторам;
- утверждать нужное положение о торгах и выбирать нужные площадки, чтобы реализовать имущество должника по заниженной цене в пользу контролируемого покупателя.
Судебная практика пытается «на ощупь в темноте найти справедливый и адекватный ответ на массовые злоупотребления должников», говорит управляющий партнер юридической группы «Стрижак и партнеры» Максим Стрижак. Как отмечают адвокаты, аффилированным кредиторам стало труднее включаться в реестр кредиторов.
Из всей практики Верховного суда за последние два года особо выделяется пять знаковых прецедентов. «Их общий смысл в том, что задолженность не по экономическим причинам, то есть когда отношения связаны с реализацией корпоративных, внутригрупповых потребностей либо вообще имеются неопровергнутые сомнения в действительности сделки, не должна включаться в реестр. Но требуется, конечно, и законодательное решение этой проблемы», — рассказал заместитель руководителя ФНС.
Имущество распродается по дешевке
- 70% должников-юрлиц входит в процедуры банкротства уже без имущества.
Если активов нет, но есть признаки неправомерных действий, без введения процедуры банкротства после возврата заявления судом можно обращаться с отдельным иском для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. - В пять раз дешевле рыночной стоимости в среднем продаются активы при банкротстве.
- Не более 4–5% задолженности в результате получают кредиторы.
- 6% составила доля успешных торгов по продаже имущества должников на открытом аукционе (на повышение цены) в 2018 году.
- 58% — на публичном предложении (на понижение цены).
Реализация имущества проходит неэффективно из-за низкого спроса и конкуренции на торгах. «Понимают, как купить имущество при банкротстве, только специалисты. Выявляются злоупотребления, направленные на устранение независимых покупателей, в том числе потому, что бенефициары в контролируемых банкротствах ставят перед арбитражными управляющими цель вернуть активы под их управление», — рассказал Чекмышев.
Банкротства чаще всего приводят к ликвидации
Доля вводимых судами реабилитационных процедур составляет всего 1,2%. «Финансовое оздоровление и внешнее управление, к сожалению, часто переходят в конкурсное производство. Доля успешных реабилитационных процедур — всего 0,2%. Лишь каждое 500-е банкротство приводит к оздоровлению предприятия», — рассказал заместитель руководителя ФНС.
Санация в России практически не применяется, потому что банкротство означает, что не хватает денег, у компании нет источника финансирования, подчеркивает руководитель практики банкротства и финансовой реструктуризации «Ильяшев и партнеры» Дмитрий Константинов.
Проблема в том, что часто сами компании не хотят пройти оздоровление и спасти бизнес. «Главный вопрос: как заставить, воспитать такой бизнес-климат, при котором предприниматели будут ответственно отдавать долги, которые они получили, осуществляя предпринимательскую деятельность на свой страх и риск, а не вычищать компании, оставляя не более 3% своим кредиторам», — добавил Кислов.
