Верховный суд РФ (ВС) впервые допустил распространение исполнительского иммунитета на незарегистрированный как недвижимость дом, если он по факту выступает единственным жильем для должника и его семьи. Нижестоящие инстанции отказались исключить спорный объект из конкурсной массы, но экономколлегия ВС решила, что даже «нелегализованное помещение», пригодное для проживания, может быть защищено от взыскания. Юристы согласны, что нельзя «выгонять человека на улицу» только из-за отсутствия формальной регистрации объекта как недвижимости (недострой) или как жилья (апартаменты). Вместе с тем эксперты ожидают злоупотреблений со стороны должников.
Экономколлегия ВС предложила защищать как единственное жилье должника строение, не поставленное на кадастровый учет. Спор возник в рамках банкротного дела Дмитрия Оглезнева. Его финансовый управляющий (ФУ) выявил незарегистрированное здание на принадлежащем должнику участке площадью 900 кв. м в Подмосковье. По словам гражданина, он проживает в доме вместе с супругой, переехавшей из Харьковской области престарелой матерью, дочерью и ее ребенком. Должник предоставил экспертное заключение, подтвердившее, что строение площадью 49,3 кв. м имеет необходимые коммуникации, пригодно «для круглогодичного проживания» и обладает всеми признаками жилого помещения.
Управляющий встал на сторону банкрота и попросил исключить из конкурсной массы участок с домом. Но арбитражный суд Калужской области ходатайство отклонил. В решении говорится, что Дмитрий Оглезнев вел себя недобросовестно, поскольку о доме ранее не упоминал, а до этого жил и работал в Калуге. По мнению суда, неупоминание спорного дома, снятие калужской прописки, неудачные попытки ФУ продать землю по заниженной цене (без учета здания) свидетельствуют о «сокрытии конкурсной массы и искусственном придании спорному дому исполнительского иммунитета». Решение устояло в апелляции и кассации.
Но по жалобе должника дело передали на рассмотрение экономколлегии. В опубликованном 29 мая определении ВС пояснил, что исполнительский иммунитет распространяется на помещение, если оно является единственно пригодным к постоянному проживанию и не обременено ипотекой. То же касается и участка.
Из правила есть исключения, установленные в апреле 2021 года Конституционным судом РФ (КС). Например, если должник вел себя недобросовестно при приобретении жилья, то с него снимается иммунитет. Но, по мнению ВС, действия Дмитрия Оглезнева «не подпадают» под определенные КС признаки недобросовестности. Руководитель банкротной практики «Юр-Проект» Виктор Панченко согласен, что «не любое незаконное поведение должника должно влечь столь суровую санкцию».
Также экономколлегия учла, что должник с супругой уже не имеют прописки в Калуге и других вариантов для проживания у них нет, а в спорном доме живут еще три члена семьи. «Отсутствие легализации помещения в гражданском обороте» не запрещает предоставить объекту иммунитет от взыскания, если у семьи «отсутствует иное пригодное для проживания жилое помещение», подчеркнула коллегия. «Выбор нелегализованного помещения в качестве жилого» — субъективное право должника, пояснил ВС, но важно, что пригодность для проживания подтверждена экспертизой. В итоге экономколлегия отменила все судебные акты и направила дело на новое рассмотрение, указав судам тщательно проверить наличие или отсутствие прописки и иного жилья.
Юристы отмечают, что это новый подход в банкротных делах.
«Вопрос о допустимости исключения в качестве единственного жилья юридически нежилого помещения в практике был спорным»,— отмечает арбитражный управляющий Сергей Домнин. В 2021 году он косвенно затрагивался в деле в отношении Владимира Балыкова (см. “Ъ” от 4 августа 2021 года), но «определенной позиции сформировано не было».
По словам юристов, в первую очередь выводы ВС окажутся полезны для граждан, которые проживают в очевидно жилых, но не зарегистрированных как таковые объектах. Теперь в случае банкротства должники получают возможность оставить себе строения в качестве единственного жилья. «Практику следует распространять и на апартаменты, так как это де-факто и есть жилые помещения, хотя по закону относятся к нежилым»,— считает Виктор Панченко. «Когда у должника нет жилья, кроме того, что по документам не является жильем, его явно не стоит выгонять на улицу»,— соглашается господин Домнин, подчеркивая «социальную значимость института потребительского банкротства».
Вместе с тем «должникам придется доказать, что апартаменты остаются единственным вариантом для проживания», уточняет глава совета Союза арбитражных управляющих НЦРБ Валерия Герасименко. Подтвердить фактическое проживание в помещении можно свидетельскими показаниями, доставкой по адресу товаров и почты, поясняет господин Панченко.
Госпожа Герасименко уверена, что решение коллегии существенно повлияет на практику и повлечет новый виток споров: «Если ранее в банкротстве граждан споры велись вокруг размеров и стоимости жилых помещений, теперь встанет вопрос и о статусе нежилых». К тому же на позицию ВС смогут ссылаться и недобросовестные должники, полагает господин Панченко. «Под видом благих целей они станут пытаться исключать из конкурсной массы объекты, где фактически не живут, в том числе садовые и летние дома, гаражи»,— ожидает Сергей Домнин. Впрочем, госпожа Герасименко считает, что подход ВС не распространяется на такие объекты, а «подобные действия скорее будут квалифицироваться как недобросовестное поведение».
Ян Назаренко, Анна Занина