Владельцы бизнеса могут разными способами пытаться сохранить контроль над компанией. Один из них — оспорить расширение состава участников через супруга. Так, компания вложила деньги в уставный капитал фирмы, и доля прежнего участника со 100% уменьшилась до 10%. Его жена оспорила введение в бизнес партнера, так как не давала на это согласия. Верховный суд разъяснил, что изменение размера доли в процентах не говорит об отчуждении. Ведь при этом может вырасти ее действительная стоимость. Кроме того, для такого действия не нужно получать разрешение второго супруга.
Разделили фирму без согласия супруги
Ольга и Александр Богдановы были в браке с 1997 по 2022 год. С 2014 года у мужчины было 100% долей (120 000 руб.) в уставном капитале «Региональной утилизирующей компании» (РУК). В 2015-м он решил увеличить уставный капитал до 3 млн руб.: сам добавил 180 000 руб., а 2,7 млн руб. внесло АО «Регионотходы». В итоге Богданов перераспределил доли. У него стало 10%, а у «Регионотходов» — 90%. Спустя полгода компания вышла из РУК, и ее часть в уставном капитале перешла к фирме. Затем «Регионотходы» выкупили 90% у утилизирующей компании и снова стали участником.
Богданова после заявления о разводе в 2022-м подала иск о признании этих сделок недействительными (дело № А40-91941/2022). О том, что у мужа не 100% в компании, а лишь 10%, она узнала только при расторжении брака. По ее мнению, сделка по введению компании в состав фирмы супруга притворная, она прикрывает передачу «Регионотходам» 90% в уставном капитале утилизирующей компании. Истец считает, что «Регионотходы» вошли в уставный капитал лишь номинально. На самом деле ее муж и компания хотели вывести из состава общего имущества долю в уставном капитале фирмы. Поскольку Богданова не давала нотариального согласия на распоряжение долей, то по п. 3 ст. 35 СК («Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов») увеличение уставного капитала — это недействительная сделка.
Три инстанции с противоположными позициями
Первая инстанция отказала Богдановой. Суд отметил: увеличить уставный капитал можно через вклад третьего лица, которое принимают в компанию. Поэтому для сделки по приобретению «Регионотходами» доли в утилизирующей компании нотариальное согласие супруги не требовалось. Правила Семейного кодекса в данном случае не применяются.
У апелляции было иное мнение. Суд удовлетворил иск и отметил, что по п. 11 ст. 21 закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» («Переход доли или части доли участника общества в уставном капитале общества к другим участникам общества и третьим лицам») сделка по отчуждению доли требует нотариального удостоверения. Следовательно, нужно было получить и согласие от супруги. Кассация с этим согласилась.
«Регионотходы» обжаловали выводы нижестоящих судов в Верховном суде. Компания отметила, что Богданова подала иск спустя семь лет после спорных событий. В результате оспариваемых сделок семейное имущество на самом деле не уменьшилось, а увеличилось в 2,5 раза. При вхождении подателя жалобы в фирму размер уставного капитала стал не 120 000 руб., а 3 млн руб. Богданов не стремился вывести имущество в ущерб семье, отметила компания, а потому права истца как супруги участника компании не нарушены.
Согласие супруги на принятие новых участников не нужно
В результате экономколлегия отменила акты апелляции и кассации и оставила в силе решение первой инстанции. То есть, спорные сделки считаются действительными. За «Регионотходами» сохраняется доля в 90%. ВС напомнил, что ключевой признак ООО — значимость лиц, которые входят в состав компании и могут ей управлять. Когда фирма увеличивает уставный капитал через вклад нового участника, она привлекает инвестиции для своей работы. Таким образом у бизнеса становится больше возможностей для извлечения прибыли.
Когда в компанию принимают нового участника и он вносит вклад, доли в фирме перераспределяются, разъяснила экономколлегия. По общему правилу, за счет этого должны вырасти чистые активы бизнеса. Значит, увеличивается и действительная стоимость долей.
Простое изменение размера доли, который выражен в процентах, не говорит о ее отчуждении. У супруги участника нет неимущественных прав в отношении фирмы. Она не может непосредственно участвовать в управлении компанией. В том числе не вправе влиять на решение по поводу состава участников и привлечения инвестиций.
Согласие супруги на расширение списка участников фирмы потребуется, когда это может нарушить ее имущественные интересы. То есть, если уменьшится общее состояние пары — действительная стоимость доли, отметил ВС. Принятие решения о введении еще одного участника можно признать сделкой по распоряжению общим семейным имуществом, противоречащей ст. 35 СК, если последний внес неравноценный вклад. И если при этом у нового участника были незаконные цели. Например, когда компании на самом деле не требовалось привлекать инвесторов и после увеличения состава участников спустя короткое время супруг вышел из фирмы, объяснила СКЭС.
«Регионотходы» внесли в РУК 2,7 млн руб. Со стороны Богданова внесено 300 000 руб. Из-за перераспределения долей относительный размер его части в компании уменьшился со 100% до 10%. При этом величина активов фирмы выросла на сумму инвестиций нового участника (2,7 млн руб.). Так, увеличилась и действительная стоимость долей. Суды не установили обстоятельств, которые говорили бы о том, что «Регионотходы» получили несоразмерную их вкладу долю в РУК. После включения компании в состав фирмы Богданов не вышел из нее. За ним сохранились права на управление, распределение прибыли и выплату действительной стоимости доли. Кроме того, мужчина не потерял контроль за работой юрлица. Согласно уставу фирмы, участники принимают решения единогласно.
Тот факт, что «Регионотходы» вскоре покинули РУК, а потом вновь вошли в фирму, купив 90% доли за те же 2,7 млн руб., лишь подтвердил: нового участника приняли на условиях, которые определил сам Богданов. То есть, здесь нет признаков притворности, разъяснила экономколлегия.
Нарушили правила об исковой давности
Еще СКЭС обратила внимание, что апелляция и кассация неправильно применили правила исковой давности. При исчислении ее срока важно:
- когда супруга узнала о распоряжении общим имуществом без ее согласия,
- а еще — вовремя и разумно ли истец предприняла меры, чтобы получить необходимые данные.
Суды исходили из того, что Богданова до раздела имущества не знала о спорных сделках. Но такой презумпции нет в законе. Это приводит к тому, что начало срока исковой давности определено произвольно. Оно поставлено в зависимость от усмотрения истца, заметила экономколлегия.
Режим общей собственности предполагает, что супруги доверяют друг другу в имущественном вопросе. Но это не исключает того, что муж или жена проявляет разумный интерес к совместно нажитому состоянию, подчеркнул ВС.
Чтобы уточнить судьбу общего имущества, муж или жена может прежде всего обратиться к своему партнеру. При необходимости можно прибегнуть и к публичным источникам информации, указала СКЭС. Подход к исчислению сроков исковой давности, который выбрали суды, позволяет использовать оспаривание сделок как ненадлежащий способ разрешить корпоративный конфликт, объяснил ВС.
Мнение юристов
ВС продолжает защищать контрагентов при взаимодействии с лицами, состоящими в браке. В рамках той же концепции летом 2022 года коллегия отстояла интересы стороны по сделке в споре о возможности супруги отозвать согласие на заключение основного договора после подписания предварительного (дело № А26-7222/2020), отмечает Елена Шеломенцева, старший юрист корпоративной практики / M&A ALUMNI Partners . С точки зрения эксперта, новая позиция ВС поможет добросовестным контрагентам при взаимодействии с лицом в браке получить уверенность в сохранении достигнутых договоренностей в будущем.
До этого акта ориентиром для судов по подобным спорам служило постановление Президиума ВАС от 21 января 2014 года по делу № А33-18938/2011, говорит Шеломенцева. Там суд в принципе допустил, что совокупность действий по увеличению уставного капитала может быть одной сделкой. Она может фактически прикрывать отчуждение 100% доли в фирме третьему лицу без согласия супруга. При этом ВАС указывал, что судам надо анализировать недобросовестность контрагента при пересмотре дела. После этой позиции однозначного подхода в судебной практике не было, обращает внимание юрист.
По мнению заведующего Бюро адвокатов «Де-юре» Никиты Филиппова, в деле Богдановых, ВС разъяснил признаки неправомерных корпоративных действий при увеличении уставного капитала за счет вклада третьего лица. А именно, если:
- третьему лицу дали права, которые не соответствуют его вкладу;
- увеличивать уставный капитал было экономически нецелесообразно;
- номинальная и действительная стоимость доли существенно различаются;
- старый участник утратил корпоративный контроль.
В этом деле в уставе компании зафиксировали, что участники принимают решение единогласно. Потому Богданов не терял контроль над фирмой, когда его доля в процентах стала меньше. Но так бывает не всегда. Утрата корпоративного контроля, если доля участника после увеличения уставного капитала стала миноритарной, чревато тем, что он будет ограничен в одобрении сделок и определении стратегии развития фирмы, предупреждает Екатерина Шевцова, ведущий юрисконсульт ФБК Право . Чтобы застраховать себя от такого риска, эксперт рекомендует закреплять в уставе единогласное принятие решений по всем вопросам.
На практике постоянно совершаются сделки по увеличению уставного капитала компании и принятию в ее состав новых участников. Некоторые из них действительно преследуют цель размыть капитал одного из участников и прикрыть сделки по отчуждению доли, говорит Татьяна Колодкина, юрист практики корпоративного права и банкротства Versus.legal . При этом большинство сделок совершают в интересах компании, отмечает эксперт. Новые участники не всегда знают о текущем семейном положении партнеров. Закон не требует получать согласие супруга участников на изменение размера уставного капитала компании, объясняет юрист. Но при рассмотрении этой категории споров суды исходят из того, что если через сделку по увеличению уставного капитала происходит распоряжение общим имуществом, то необходимо нотариальное согласие супруга по ст. 35 СК, обращает внимание Колодкина.
В делах об оспаривании супругом участника сделок по увеличению уставного капитала суды исследуют экономические цели привлечения активов и новых участников, знание ответчиков о несогласии мужа или жены на сделки, факт нарушения его или ее имущественных интересов. Бремя доказывания часто ложится на участников компании. Истцу же требуется доказать лишь факт совершения сделки и соблюдения срока исковой давности.
Татьяна Колодкина
Основная идея определения в том, что режим совместной собственности супругов направлен, в первую очередь, на защиту имущественных интересов сторон, говорит Елизавета Пастушенко, юрист практики Private Wealth Maxima Legal . А факт приобретения доли в уставном капитале в период брака одним из супругов не делает второго автоматически участником компании и не дает ему корпоративные права. Аналогичная позиция есть, например, в определении ВС по делу № А40-284789/2021 (о том, как прошло заседание в экономколлегии по этому делу рассказывали в материале — «ВС решал, перейдет ли доля в юрфирме жене умершего владельца»). Эта позиция вошла во второй обзор практики за 2023 год, отмечает эксперт. А о других важных позициях ВС из этого документа можно прочитать в нашей статье «Второй обзор практики ВС за 2023 год: главное».
Определение ВС еще раз подчеркнуло, что супруги имеют «имущественные» права в отношении доли. А вот корпоративные права принадлежат только тому из них, на которого оформлена доля, обращает внимание Юлия Карпова, партнер практики разрешения споров Инфралекс . С учетом этой позиции суд высказался в пользу стабильности гражданского оборота. При ином подходе многие из корпоративных решений могли быть оспорены из-за отсутствия согласия супруга формального владельца доли, отмечает эксперт.
Позицию о сроках давности можно применить и в иных спорах: сослаться на отсутствие сведений о нарушении прав не получится, если разумный участник оборота мог получить информацию ранее. В том числе из общедоступных источников.
Юлия Карпова