Должник сам предложил план реструктуризации и за два года погасил долг перед единственным кредитором. А в конце процедуры его финансовый управляющий попросил процент от удовлетворенных требований – почти 640 000 руб. Спор дошел до Верховного суда. На заседании представитель должника уверяла, что проценты по вознаграждению – это стимулирующая часть и их нужно «заслужить» своей активностью. Управляющий не должен придумывать себе обязанности, возмущался юрист, который представлял интересы финуправляющего.
По плану должника
В сентябре 2017 года Наталью Барышеву признали банкротом, а в третью очередь реестра с требованием в 9 млн руб. включился единственный кредитор, банк «Союз» (№ А41-36090/2017). Барышева сама предоставила план реструктуризации долгов. Она объяснила, что сможет рассчитаться с кредитором за 2 года. Для этого будет сдавать в аренду три жилых дома, которые находятся в залоге у «Союза», а еще отдавать часть своей зарплаты. Финуправляющий Екатерина Голубович была против реструктуризации, она считала более эффективным продать имущество должницы. Но АС Московской области согласился с Барышевой и в августе 2018-го утвердил ее план.
В итоге банкрот смогла погасить долг перед банком «Союз» до апреля 2020 года. После этого ее финансовый управляющий обратился с ходатайством о завершении процедуры, а еще потребовал 7% от суммы удовлетворенных кредиторских требований – 636 666 руб. Голубович объяснила, что такой процент для управляющего предусмотрен, если должник исполняет утвержденный судом план реструктуризации долгов (согласно п. 17 ст. 20.6 Закона о банкротстве – «Вознаграждение арбитражного управляющего в деле о банкротстве»).
Важна ли активность управляющего?
АС Московской области производство по делу о несостоятельности прекратил, а во взыскании процентов Голубович отказал. Первая инстанция решила, что план реструктуризации должник исполнил без активного участия управляющего: сделки она не оспаривала, имущество не реализовывала, а деньги для погашения долга искала сама Барышева. Таким образом за всю процедуру финансовый управляющий получил только фиксированную часть вознаграждения — 25 000 руб. Апелляция с такой позицией согласилась, а кассация оказалась другого мнения. Legal Digest
АС Московского округа решил, что у судов не было оснований для отказа в установлении процентов. Суд сослался на постановление Пленума ВАС от 25 декабря 2013 года № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве».
Согласно п. 5 этого документа, уменьшить вознаграждение управляющему можно, если он ненадлежащим образом исполнял свои обязанности. Таких замечаний к работе управляющего не оказалось, поэтому суд взыскал в пользу Голубович 636 666 руб. С этим решением не согласилась Барышева и обратилась в Верховный суд.
«Завтра таких споров будут сотни»
16 августа 2021 года спор рассмотрела тройка судей ВС: Екатерина Корнелюк, Иван Разумов, Денис Капкаев. Ольга Кацай, которая представляла интересы Барышевой, начала с того, что проценты по вознаграждению — это стимулирующая часть, поэтому их нельзя выплачивать по умолчанию. Важно учитывать активность финансового управляющего.
Максим Доценко, председатель экспертного совета Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих, который представлял интересы Голубович, сказал, что фактически должник предлагает ввести новое основание для снижения вознаграждения. Он заметил, что сейчас Госдума рассматривает похожий законопроект. Согласно нему в ст. 20.6 Закона о банкротстве должен появиться новый пункт: процент по вознаграждению можно снизить, если удастся доказать несоразмерность вклада АУ. Пока эта инициатива не прошла ни одного чтения. А введение в действие такого рода нормы — компетенция законодателя, а не ВС, полагает Доценко. Он считает, что сейчас ст. 20.3 Закона о банкротстве четко устанавливает размер процентов и предусматривает его увеличения или уменьшения.
— Я опасаюсь больше всего, если будет удовлетворение жалобы, то это станет толчком для подобных споров. Завтра этих споров окажется сотни, если не больше, — предостерег Доценко. Практика
«В нашей ситуации управляющий не имеет право претендовать на это вознаграждение, потому что план реструктуризации должник исполнил самостоятельно без какого-либо участия со стороны финансового управляющего», стояла на своем Кацай. Более того, управляющий был против реструктуризации, уточнила юрист.
Проведя финансовый анализ, управляющий решил, что восстановление платежеспособности должника невозможно. А потом и в судебном заседании возражал против утверждения плана, который предложила Барышева. В этом случае 636 666 руб. — это незаслуженное вознаграждение, заключила юрист. Такие проценты можно было выплатить, если бы план реструктуризации предусматривал реализацию залогового имущества или взыскание дебиторской задолженности. То есть если бы управляющий делал бы хоть что-то, Голубович же «никак не помогла должнику».
Второй представитель Голубович, Андрей Рыжов объяснил, почему ее доверитель была против плана реструктуризации, который предоставил банкрот. По его словам, должник не предоставил необходимые документы о своем финансовом положении. А из анализа тех сведений, которые были известны, Голубович сомневалась в эффективности плана. В том числе потому, что основа финансирование — сдача в аренду залогового имущества.
Судья ВС: «Помочь, а не наказать его за бедность»
Разумов объяснил, что фактически суть претензии сводится к тому, что управляющий как профессионал должен прийти и оказать содействие должнику, помочь выбраться ему из финансового кризиса. И эта глобальная цель не была достигнута.
Управляющий должен помочь должнику, а не наказать его за бедность, подчеркнула Корнелюк.
По словам Разумова, время показало, что должник был прав и он смог рассчитаться с единственным кредитором. «Если антикризисный менеджер изначально выбрал неправильный путь, то должен получить вознаграждение?», — спросил Разумов. Must-read
Рыжов настаивал, что финуправляющий должна получить процент, так как на протяжении всей процедуры исполняла обязанности, которые возложены на ее по закону. «Управляющий что должен придумывать себе обязанности? Как он должен работать?», — возмутился Рыжов. Два года Голубович несла ответственность за залоговое имущество. Если бы дом сгорел, поверьте мне, суд запросто взыскал бы убытки именно с финансового управляющего, сказал Рыжов.
— Роль управляющего конкретно в этой процедуре — это роль «сторожа». Он сохранил имущество, а после того, как он все это сделал ему говорят: «Слушай, ну ничего не пропало и вознаграждение не получишь!», — негодовал Рыжов.
— То есть вы считаете, что процентное вознаграждение оно как раз выплачивается за исполнение обязанностей, предусмотренных законом? А фиксированное вознаграждение тогда за что выплачивается? — спросил Капкаев.
— 25 000 руб., из которых вычитаются налоги и взносы СРО? — ответил вопросом на вопрос Рыжов.
— Это зарплата для некоторых людей в месяц, заметила Корнелюк.
— Но это зарплата не раз в три года — возмутился Рыжов.
— Но у вас и не один должник, — стояла на своем Корнелюк
Капкаев резюмировал, что, по мнению представителей Голубович, процент управляющему положен и без активных действий. Рыжов это подтвердил. После чегоо коллегия ненадолго удалилась в совещательную комнату, выйдя из нее Корнелюк огласила решение коллегии: акт кассации отменить, а решения первой инстанции и апелляции оставить в силе. То есть ВС поддержал позицию, что при пассивном поведении управляющий не получит «стимулирующую часть» вознаграждения.
