Владимир Балыков много лет жил с матерью и параллельно исполнял мечту – строил собственный дом. В 2016 году строительство завершилось, но зарегистрировать жилье тогда не получилось. Балыков смог прописаться там только в январе 2020 года – спустя два дня после того, как его признали банкротом. Кредиторы увидели в этом злоупотребление и потребовали не исключать дом из конкурсной массы. Спор дошел до Верховного суда, а в заседании стороны вспомнили о последней позиции КС по вопросу единственного жилья банкротов.
История спора
Индивидуальный предприниматель Владимир Балыков 16 лет жил с матерью и был зарегистрирован в ее квартире, но одновременно строил собственный дом в селе Осиновая речка. В 2016-м он попытался его зарегистрировать, но ничего не вышло, потому что не хватило документов. А 14 января 2020 года Балыкова признали банкротом. Ранее он поручился за компанию «ВостокИнвест», которая взяла 35 млн руб. кредита в Россельхозбанке (сейчас долг составляет около 8 млн руб.).
Спустя всего два дня после признания Балыкова несостоятельным он наконец оформил свой дом площадью больше 300 м² и прописался там вместе с матерью. Сразу после этого должник обратился в суд, чтобы исключить из конкурсной массы дом как единственное жилье, а также земельный участок под ним (дело № А73-12816/2019).
Практика Конституционный суд разрешил продать единственное жилье банкрота
Первая инстанция и апелляция отказали Балыкову. Суды решили, что должник действовал недобросовестно и просто подстроил все так, чтобы защитить дом и участок исполнительским иммунитетом.
Другую позицию занял Арбитражный суд Дальневосточного округа. Он отметил, что у должника действительно нет другого жилья. А смена места регистрации в ходе процедуры сама по себе не говорит о недобросовестном поведении и злоупотреблении правом. Кассация исключила дом и участок, на котором он расположен, из конкурсной массы.
Россельхозбанк, один из кредиторов Балыкова, пожаловался в Верховный суд. По мнению заявителя, нижестоящие инстанции неправильно рассмотрели спор. Они должны были выяснить, были ли объективные причины для такого продолжительного строительства и затянувшейся регистрации должника.
Мечта и травля
В заседании экономколлегии под председательством Ивана Разумова представители Россельхозбанка обратили внимание: со дня истребования дела из первой инстанции и до заседания ВС в деле появились новые обстоятельства. У должника нашлась квартира в Хабаровске, которая принадлежит его бывшей жене. Эту квартиру супруги получили в результате приватизации, но Балыков от нее отказался. «У него есть жилье, он отказался от приватизации – а значит, сохраняет право пользования квартирой», – объяснил юрист банка.
Балыков отметил, что он никогда не скрывал квартиру и рассказывал об этом – в том числе и в суде первой инстанции. У них с экс-супругой было две квартиры по соседству, фактически объединенные в одну. Это собственность жены и детей, которые там и живут. Документы оформляла жена, она заверила Балыкова, что на нем имущества нет. «Но после фактического расторжения брака выяснилось, что она до сих пор недооформила квартиру на себя», – объяснил должник.
Законодательство Юристы оценили критерии роскошного жилья должника от Минэка
Стороны также обвинили друг друга в злоупотреблениях. Юристы банка напомнили об апрельском постановлении Конституционного суда № 15-П, которого еще не было на момент рассмотрения спора в кассации. КС разъяснил, что суды могут лишать единственное жилье исполнительского иммунитета, если найдут злоупотребления в действиях должника. Представители Россельхозбанка уверены, что Балыков злоупотребил своими правами. Поэтому они попросили передать дело на новое рассмотрение в первую инстанцию, чтобы суд мог решить вопрос о предоставлении более скромного жилья взамен большого загородного коттеджа.
Представитель Балыкова, в свою очередь, обвинил сам банк в процессуальных злоупотреблениях. «Они не участвовали в деле, не направляли свои письменные доказательства. Считаю, что они ведут себя недобросовестно, требуя возможность предоставить новые доказательства при повторном рассмотрении дела», – объяснил юрист.
Сам же Балыков действовал честно и не причинял вреда кредиторам, подчеркивал юрист.
«Балыков строил дом своими силами больше 20 лет. Это была его мечта. Я бы понял, если бы он начал его строить во время банкротства. Но сам факт регистрации [после признания банкротом] не говорит о недобросовестности должника», – заявил юрист.
Кроме того, юрист Балыкова высказал мнение, что смысла продавать дом вообще нет. Доход от его продажи не способен покрыть все требования Россельхозбанка, а кроме того, сама процедура может затянуться и принести в конечном счете только убытки.
Судьи обратили внимание, что в деле о банкротстве «ВостокИнвеста» было продано имущество общества, находившееся в залоге у банка. От его продажи Россельхозбанк получил 26 млн руб., а остаток долга по кредитному договору сейчас составляет порядка 8 млн руб. Как Балыков, так и его представитель, настаивали, что у общества есть и другие активы, которые смогут покрыть остаток долга. И это тоже причина, по которой продавать дом не имеет смысла. «Идет травля, их интересует мое личное имущество, мои активы. Другие активы кредиторов не интересуют», – пожаловался Балыков.
Заслушав позиции сторон, Верховный суд решил отменить все решения нижестоящих инстанций, а спор вернуть на новое рассмотрение в Арбитражный суд Хабаровского края. Подробнее свою позицию судьи экономколлегии изложат в полной версии решения, которую опубликуют в ближайшие дни.
