Сейчас арбитражные суды по всей стране рассматривают сразу несколько исков о взыскании убытков с менеджеров банков, попавших под санацию. В таких делах ЦБ ссылается на норму закона о банкротстве, которая появилась лишь три года назад. Это положение позволяет добиться возмещения ущерба с бывших менеджеров санированных банков.
Рассчитывается такая сумма убытков по специальной формуле. Банк России докапитализирует проблемные банки, а потом исходя из сумм своих расходов на покрытие образовавшейся «дыры» в банке рассчитывает упущенную выгоду, которую мог бы получить если бы эти деньги разместил по ключевой ставке, не вливал в банк.
Однако норма абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве, позволяющая обращаться с таким иском и рассчитывать убытки по специальной формуле, вступила в силу 8 июня 2018 года, а все банки взяли на санацию до этой даты. И ключевым аргументом экс-банкиров является ссылка на недопустимость применения нормы с обратной силой.
Азиатско-Тихоокеанский банк. 13,5 млрд руб. Дело №А04-8278/2019
Арбитражный суд Амурской области отказал в иске ко всем ответчикам. Решение в полном объеме опубликовал суд 26 апреля 2021 года.
Судья Денис Аныш мотивировал отказ неприменимостью абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве с обратной силой. Суд указал, что эта норма не применяется к рассматриваемым правоотношениям.
«Совершая действия, за которые руководитель должника может быть привлечен к ответственности, он должен осознавать возможность наступления неблагоприятных последствий и их предполагаемый объем именно в момент совершения действий (принцип разумных ожиданий), то подлежит применению норма, действующая в обозначенный момент, поскольку иное может привести к нарушению принципа невозможности придания обратной силы нормам, ухудшающим положение лица, по сравнению с тем, как они существовали в момент совершения деяния», — разъяснил Аныш.
Не согласился суд и с доводом ЦБ о процессуальном характере применяемой нормы (если норма процессуальная, то довод об обратной силе не имеет значения – прим. ред.).
Суд указал, что норма «содержит исключительно признаки материального права – понятие, состав подлежащих возмещению убытков, причиненных виновными действиями (бездействием) лиц, контролирующих кредитную организацию, в отношении которой осуществлены (осуществляются) меры по предупреждению банкротства, их размер…., положений, являющихся характерными для процессуальной нормы, определяющих процедуру рассмотрения арбитражным судом заявления о возмещении убытков, причиненных виновными действиями (бездействием) лиц, контролирующих кредитную организацию, абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве не содержит, признаками процессуальной нормы не обладает».
Другим доводом отказа в иске стало отсутствие убытков у банка, так как ЦБ взамен внесенных в уставный капитал денег банка получил права участия. Банк показал прибыль. Никакой упущенной выгоды у регулятора не возникает. Поскольку меры по предупреждению банкротства прошли, кредитная организация продолжила работать, поэтому оснований для применения особого порядка расчета убытков нет. Более того, ЦБ от размещенных на депозиты Азиатско-Тихоокеанского банка получил доход.
Высказался суд и по вопросу, кто может быть ответчиком по такому иску. Перечень контролирующую кредитную организацию лиц установлен пунктом 12.1 ст. 189.49 Закона о банкротстве. И вопреки доводам ЦБ, положения ст. 61.10 Закона о банкротстве не могут быть применимы. То есть суд установил, что контролирующими банк лицами могут быть только акционеры банка, доля которых в уставном капитале банка превышает 10%.
У истца есть один месяц на обжалование решения суда в 6-й ААС.
Московский индустриальный банк (МИНБ). 198 млрд руб. Дело №А40-14903/2020
АСГМ взыскал 198 млрд с 19 ответчиков. 9-й ААС ввиду смерти Арсамакова приостановил производство по делу. Суд применил абз. 2 пункта 5 статьи 189.23 закона о банкротстве с обратной силой. Признал контролирующими банк лицами все 19 ответчиков. В этом деле судья Мария Агеева указала, что спорное положение отвечает «в том числе признакам процессуальной нормы, поскольку определяют порядок предъявления требования о взыскании убытков, предоставляя процессуальные полномочия на такие действия». Следовательно, такая норма подлежит применению во времени «таким же образом, как иные нормы процессуального права, т.е. на момент совершения соответствующего процессуального действия, независимо от периода, когда в отношении кредитной организации осуществлялись меры по предупреждению банкротства», уточнила судья.
Банк Открытие. 290 млрд руб. Дело № А40-170390/2019
АСГМ взыскал 290 млрд руб. с четырех ответчиков (Вадим Беляев, Евгений Данкевич, Рубен Аганбегян, Геннадий Жужлев). В иске к Елене Будник было отказано.
9-й ААС отменил решение в части Будник и удовлетворил иск полностью ко всем ответчикам. В настоящий момент АС Московского округа назначил рассмотрение кассационных жалоб на 20 мая 2021 года. Дело рассматривается в закрытом судебном заседании. Так как иск удовлетворен, то предположительно, что суд также применил абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве с обратной силой, признав всех ответчиков контролирующими лицами.
Эксперты о «процессуальном» характере нормы
Таким образом, мнения разных судов по применению обсуждаемой нормы разделились. А вот большинство опрошенных экспертов в этом вопросе разделяют позицию именно АС Амурской области. Аргументация АСГМ по делу МИНБанка, наоборот, явно ошибочная, говорит партнер Lidings Александр Попелюк. Норма абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве новая и появилась 8 июня 2018 года. До этой даты из других положений такого правила вывести было нельзя, рассуждает эксперт: «У Банка России отсутствовала возможность рассчитывать свои убытки по формуле». Тем более, что ни само спорное положение, ни закон о введении его в действие не придают этой норме обратной силы, добавляет эксперт. Поэтому ссылки АСГМ на уточняющий и процессуальных характер нормы не выдерживает никакой критики, подтверждает Алена Бачинская из АБ S&K Вертикаль. Если предположить, что такая норма является процессуальной, то значительную часть Гражданского кодекса РФ придется отнести к процессуальному праву, что конечно, неверно, замечает советник Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Римма Малинская.
Появление и дальнейшее применение нормы абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве является великолепным примером «подковерной игры» законодателя, направленной на защиту публичных интересов.
Евгений Крюков, юрист ЮК Лемчик, Крупский и Партнеры Абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве очевидно устанавливает понятие убытков, состав и способ определения их размера (специальную формулу), что безусловно относится к признакам материальной нормы, соглашается с коллегой юрист ЮК Лемчик, Крупский и Партнеры Евгений Крюков. Обсуждаемая норма вводит юридическую ответственность, а следовательно, является материальной, подтверждает партнер АБ Коблев и партнеры Кирилл Бельский. Действовавшая до этого редакция закона предусматривала исключительно право ЦБ обратиться в арбитражный суд с требованием к менеджменту санируемых банков о возмещении причиненных ими убытков. Это означало, что регулятор должен был помимо прочих оснований (виновности, неправомерных действий менеджмента) доказать и конкретный размер ущерба. Актуальная редакция закона предусматривает уже особый порядок расчета размера убытков, исходя из сумм, потраченных Банком России на санацию.
Если санация случилась до 8 июня 2018 года, то применить абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве невозможно. ЦБ вправе взыскивать убытки по общим правилам, но не может их отсуживать по новым, которые включают в себя новый материальный состав – убытки за доведение банка до санации. Этого ранее в законе не было, как и нового правила расчета убытков. Процессуальная норма – это правила рассмотрения дела в суде, а не правила расчета убытков и новый вид убытков.
Сергей Солдатенко, партнер АБ Павлова и партнеры
Еще один вопрос – можно ли считать абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве специальной нормой? По мнению Крюкова нельзя, так как специальная норма должна конкретизировать и уточнять, а не отменять общее положение, устанавливая новое.
Начальник управления судебной защиты Промсвязьбанка Сергей Завьялов же считает, что абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве является частным случаем (по сути — уточнением) общей нормы ст. 15 ГК. Это классические убытки в виде упущенной выгоды, а не какой-то новый вид ответственности, уверяет эксперт. Кроме того, в этой норме, также как и в ст. 15 ГК одним из центральных элементов является вина лиц, обязанных возместить убытки, добавляет он.
Абз. 2 п. 5 ст. 189.23 лишь разъясняет, как могут взыскиваться убытки (ст. 15 ГК) в ситуации санации кредитной организации, поэтому норма имеет ретроактивное действие и может применяться к правоотношениям, которые возникли до 8 июня 2018 года, уверяет Завьялов.
А вот решение АС Амурской области по делу Банка АТБ выглядит воодушевляющим, подчеркивает Крюков: «Оно дало абсолютно правильную квалификацию этой норме в качестве материальной». Судья Аныш в деле АТБ детально расписал, почему абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве не может быть процессуальной нормой, поддерживает позицию коллеги Бачинская. Малинская подчеркивает, что решение по делу банка АТБ – пример того, как судебная власть действует нейтрально и взвешенно, не пытаясь восполнить «пробелы», юридически препятствующие удовлетворению иска. Действительно, законодатель однозначно выразил свою волю о периоде действия абзаца 2 п.5 ст.189.23 Закона о банкротстве, не придав ему обратной силы, уверена эксперт: «На этом можно было поставить точку во всех спорах о взыскании на основании данной статьи по обстоятельствам, возникшим до 08 июня 2018 года».
Обсуждаемая норма не может быть уточняющей. Не может она быть и процессуальной, так как не закрепляет правил рассмотрения спора в суде. Это абсолютно новое притязание, которое закреплено за Банком России с 08 июня 2018 года. Тест очень простой: мог бы Банк России заявить такой иск по формуле до существования этой нормы? Ответ очевиден: нет, не мог. Значит, это новая норма и действовать она может лишь на будущее.
Сергей Савельев, партнер Saveliev, Batanov & Partners Крюков предполагает, что одной из причин столь подробного раскрытия характера такого положения и его применения во времени стали правовые заключения, представленные ответчиками. А партнер АБ Резник, Гагарин и Партнеры Илья Палеев надеется, что выводы АС Амурской области поддержат и вышестоящие суды, которые закрепят практику о применении положений абз. 2 п. 5 ст. 189.23. Закона о банкротстве исключительно к тем правоотношениям, которые возникли после введения этой нормы в действие.
Есть и другие дела, в которых иски основываются на п.5 ст.189.23 Закона о банкротстве, но там ещё не вынесены решения по существу:
Банк Траст. 107 млрд руб. Дело №А40-50736/2021
АСГМ начал рассмотрение дела о взыскании 107 млрд рублей с Е.Данкевича, Г.Жужлева, М.Назарычева и Открытие Холдинг.
Заседание состоялось 21 апреля 2021 года. Следующее заседание назначено на 24 мая 2021 года.
Промсвязьбанк. 282 млрд руб. Дело № А40-308982/2018
В состав иска также входит эпизод по ст.189.23 Закона о банкротстве.
Рассмотрение иска ещё не завершено. Следующее заседание назначено на 21 мая 2021 года.
АВТОВАЗБАНК. 113 млрд руб. Дело № А40-68920/2021
Самый последний из предъявленных исков по ст.189.23. АСГМ назначил первое заседание на 20 мая 2021 года.
Иск предъявлен к Дмитрию и Алексею Ананьевым, Олегу Вдовину и Николаю Тарану.
РОСТ Банк. 283 млрд руб. и 306 млрд руб.
Убытки по санации Рост Банка рассматривает судья Аюна Цыдыпова (283 млрд). Там же в АСГМ рассматривается рекордный иск о взыскании 306 млрд рублей. Иск на 283 млрд предъявлен по ст.189.23 Закона о банкротстве. А иск на 306 млрд основан на ст.53.1 ГК.
В заседании 21 апреля 2021 года было заявлено об объединении двух дел (306 и 283), однако Цыдыпова отказала в объединении дел – следует из определения судьи. В деле на 306 млрд Банк Траст (правопреемник Рост банка) ссылается на причинение убытков Рост Банку сделками, совершенными экс-менеджерами банка. По мнению банка Траст такие сделки привели к ухудшению состояния в банке.
БИНБанк. 85 млрд руб.
В этом деле судья Юлия Литвиненко утвердила мировое соглашение ЦБ с одним из ответчиков Михаилом Гуцериевым. Это первое мировое соглашение в делах об убытках по ст.189.23 закона о банкротстве, которое удалось достигнуть с Банком России. Гуцериев по нему обязуется выплатить 14 млрд рублей до 2024 года. Банк России снизил цену иска на 14 млрд руб. до 71 млрд руб., также уточнил основание иска, исключив из него обстоятельства, касающиеся деятельности Гуцериева в банке.
В заседании от 19 апреля 2021судья Литвиненко как раз предложила сторонам высказать позицию о применимых нормах права – это «один из ключевых моментов в деле». [От этого зависит, что нужно доказывать по делу – Право.ru]. Встал вопрос о применимости абз. 2 п. 5 ст. 189.23 Закона о банкротстве.
Представитель Банка России Екатерина Козлачкова (представляет ЦБ во всех делах по ст.189.23) ссылалась на процессуальный характер нормы ст.189.23 закона о банкротстве и применимости её к делу. Ответчики же считают, что абз. 2 неприменим, поскольку введен летом 2018 года, а предполагаемые истцом нарушения были совершены ранее. Козлачкова не согласилась с этим мнением. Она считает, что норма процессуальная и уточняющая, поэтому она применима.
Важным в этом деле оказался и вопрос статуса контролирующих лиц. Микаил Шишханов в заседании заявил, что являлся единственным контролирующим лицом БинБанкм. Остальные ответчики, по словам представителя Шишханова, партнера Saveliev, Batanov & Partners Сергея Савельева контролирующими не были. По словам юриста, его доверитель не признает иск, но отмечает, что был единственным контролирующим лицом: «Иные ответчики не определяли поведение банка, не отвечали за структуру управления, не знали и не могли знать о рисках сделок или проверять решения Шишханова».
На момент публикации пресс-службы Центробанка и банка Траст на запросы «Право.ru» не ответили.