Организатора незаконного казино осудили, а многомиллионный доход взыскали в пользу государства. Организатор захотела обанкротиться. Две инстанции ей отказали, потому что долг связан с преступлением. Кассация прекратила дело по другой причине: долг не спишут, а значит, в процедуре нет смысла. Затем в деле решил разобраться Верховный суд. Судьи ВС уточнили на заседании, как сама должница оценивает свои шансы освободиться от долгов.
Алена Брижатая вместе со знакомыми открыла в Чувашии подпольное казино. Но об этом узнали правоохранители. Всех участников преступной группы осудили по ст. 171.2 УК («Незаконные организация и проведение азартных игр»), а затем прокуратура подала иск о взыскании дохода от казино. В итоге с 11 организаторов (в их числе была и Брижатая) солидарно взыскали 398 млн руб., из них 338 млн руб. — сумма преступного дохода (дело № 2-3113/2017).
Обанкротить нельзя
Брижатая решила обанкротиться. Но АС Чувашской Республики обратил внимание на то, что задолженность возникла в связи с совершением преступления, а такой долг не может учитываться при определении признаков банкротства. Заявление Брижатой суд признал необоснованным, а производство по делу № А79-4079/2019 прекратил. Такого же мнения оказалась апелляция.
Кассация поддержала решение прекратить дело, но объяснила иначе. Она указала, что должник вправе обратиться с заявлением о собственном банкротстве независимо от правовой природы долга. Но АС Волго-Вятского округа подчеркнул, что цель института банкротства физлиц – социальная реабилитация граждан. Списание долгов помогает избавиться от обязательств, которые гражданин не в состоянии погасить.
Процедура банкротства не предназначена для необоснованного ухода от ответственности и прекращения долговых обязательств. А задолженность Брижатой образовалась в результате ее противоправных действий, определила первая кассация.
Кассация указала, что от долга не освободят, поэтому процедура не поможет выйти из кризисной ситуации.
Осужденная не согласилась с решениями и пожаловалась в Верховный суд. В кассационной жалобе она указывала, что 398 млн руб. – это не финансовая санкция. Эти деньги взыскали в порядке ст. 169 Гражданского кодекса («Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности»). То есть ее долг можно учитывать при определении признаков банкротства. Жалобу изучила судья ВС Ирина Букина и передала ее вместе с делом на рассмотрение экономколлегии.
Нужна ли процедура?
13 мая дело рассмотрела тройка судей ВС под председательством Ирины Букиной. На заседание пришли сама Брижатая и ее представитель Валерия Николаева. «В рамках уголовного дела я уже понесла наказание», – заявила Брижатая. Николаева подтвердила, что ее доверительницу приговорили к реальному лишению свободы и она уже отбыла срок. Представитель объяснила, что характер преступления (об организации азартных игр) не предусматривает причинения ущерба. Суд общей юрисдикции признал правоотношения между организаторами игорной зоны и теми, кто посещал подпольное казино, гражданско-правовыми и перевел их в плоскость сделок. «Арбитражные суды незаконно вновь переходят с гражданско-правовых отношений в плоскость санкций», – отметила юрист.
Тогда председательствующая в процессе поинтересовалась, почему Брижатая вообще решила пойти таким путем и обанкротиться. «Нет реальной возможности, средств и имущества, чтобы выплатить долг», – объяснила Николаева.
– То есть цель – освободиться от долга? Вы полагаете, что ваша доверительница будет освобождена от долгов? – спросила другая судья ВС Галина Кирейкова.
– Мы хотим, чтобы была освобождена, – ответила Николаева. Практика
Тогда Кирейкова поинтересовалась, оценивал ли адвокат шансы списания долгов с Брижатой. Николаева ответила, что не может делать выводы за суд. После этого Букина спросила у самой Брижатой, почему она решила, что по итогам банкротства ее освободят от обязательств.
– Потому что сумма неподъемная, – ответила Брижатая.
– Закон не связывает освобождение от обязательств с большими суммами долга, он оценивает поведение лица и причины образования долга, – отметила Кирейкова.
Судья напомнила, что вопрос о списании долгов решается в конце процедуры, и если должницу не освободят от обязательств, то ее ждут дополнительные расходы и ограничения.
– У вас нет желания отказаться от жалобы? – уточнила председательствующая.
После этого Николаева попросила объявить перерыв, чтобы согласовать позицию с доверителем. Спустя 15 минут заседание продолжилось. Брижатая сказала, что все-таки поддерживает свою жалобу: «Другого выхода из ситуации я не вижу», – сказала она. После этого тройка удалилась в совещательную комнату. А выйдя из нее, Букина озвучила решение коллегии: акты трех инстанций отменить, а дело вернуть в первую инстанцию.
Эксперты: долги могут не списать
ВС еще ни разу не рассматривал подобные споры, говорит Тимур Баязитов, ведущий юрист ПБ Олевинский, Буюкян и партнеры. По его мнению, в мотивировочной части СКЭС укажет не заострять особое внимание на преступлении. Практика
Ст. 169 ГК («Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности») хоть и предусматривает санкцию в виде взыскания всего полученного по сделке в доход государства, но не является санкцией в публично-правовом смысле, а лишь специальным последствием недействительности ничтожной сделки, поясняет Баязитов. Как следствие, такая задолженность должна учитываться при определении наличия признаков банкротства у должника.
Ольга Бенедская, советник КА Муранов, Черняков и партнеры, убеждена, что должник может обратиться с заявлением о собственном банкротстве независимо от размера обязательств и их правовой природы. Но, как подчеркивает эксперт, институт банкротства – это экстраординарный способ освобождения от долгов, который не предназначен для необоснованного ухода от ответственности (на это указал ВС в деле № А72-18110/2016). То есть, заключила Бенедская, незаконность действий заявителя не может повлечь прекращения производства по делу о банкротстве, но будет поводом отказать в списании долгов.