Гендиректор «дочки» ГК «Ростех» Федор Боярков должен будет выплатить полмиллиарда рублей. Эта сумма — долги обанкротившегося ЗАО «Светлана-Оптоэлектроника», флагманского для России производства светодиодов. Не помогла даже фигура Путина у фундамента проекта.
В начале февраля Тринадцатый арбитражный апелляционный суд постановил: генеральный директор ростеховской «дочки» ЗАО НТС Федор Боярков должен выплатить полмиллиарда рублей, так как должным образом не позаботился о петербургском ЗАО «Светлана-Оптоэлектроника». Боярков пытался доказать, что в те несколько месяцев, на протяжении которых он руководил компанией, он пытался спасти ее от краха. Однако ростеховец остался только должен, а сама госкорпорация самоустранилась и в судебных разбирательствах не участвует.
История ЗАО «Светлана-Оптоэлектроника» началась в середине 1990-х, когда появился «научно-технологический инновационный центр», который позже стал флагманским предприятием по производству светодиодов в РФ. В решении суда приводится уточнение ответчика: появился по поручению Владимира Путина, Анатолия Собчака и Алексея Кудрина; последовательность, а значит, иерархия, явно продиктована логикой текущего момента, даром что речь идет о 1995 годе.
В 2010-м приобщиться к инновационному захотел «Ростех», для чего создал специальную фирму — ЗАО НТС. Пока в «Ростехе» строили планы, «Светлана-Оптоэлектроника» успела стать неплатежеспособной — и это несмотря на приличное государственное финансирование в 9 миллиардов рублей. По оценке конкурсного управляющего Романа Маланина, который теперь руководит заводом, «Светлана-Оптоэлектроника» не могла платить кредиторам с 2013 года.
Несмотря на это, в 2015 году ЗАО НТС купило контрольный пакет акций ОАО «ИНТЕР РАО Светодиодные Системы», в который входили ЗАО «Светлана-Оптоэлектровника» и ЗАО «Светлана-ЛЕД». Гендир НТС Федор Боярков хорошо знал, насколько плохи дела в приобретенной компании: за несколько месяцев до покупки в «Ростехе» состоялось совещание, где решали, как «оздоровить» финансы общества. Придумали; и через пару месяцев после покупки отправили письмо все тому же Путину — просить монополию на поставки светодиодов. Президент с доводами письма согласился и спустил документ правительству РФ. В 2016 году оно приняло программу внедрения светодиодов и потребовало от госкомпаний уже в 2017 году перейти на прогрессивное отечественное освещение; однако про монополию для «Ростеха» сказано ничего не было. Емкость рынка сбыта составила больше триллиона рублей, и, по мнению Бояркова, все эти заказы все равно должны были поступать только ему.
Президентские поручения производство не защитили: за несколько месяцев до наступления 2017 года ПАО «Сбербанк России» подало заявление о признании «Светлана-Оптоэлектроника» и «Светлана-ЛЕД» банкротами. Что именно стало спусковым крючком для начала процесса, в банке «Фонтанке» предпочли не рассказывать.
В 2018 году петербургский арбитражный суд принял соответствующее решение; сотрудников производства разогнали, а технологическую базу фактически уничтожили. В компании пришли конкурсные управляющие и начали искать виноватых в провале. Роман Маланин подал в суд, чтобы взыскать деньги с Бояркова, а также финансового директора ОАО «ИНТЕР РАО Светодиодные Системы» Ксении Братчиковой и генерального директора по правовым вопросам этой же компании Федора Симонова. По мнению Маланина, они несли субсидиарную ответственность суммарно на 812 миллионов рублей. Братчикову и Симонова к этой ответственности суд привлекать не стал. Боярков же оказался должен полмиллиарда: во-первых, 16 миллионов — за непомерно высокую, по мнению суда, зарплату; и 507 миллионов — как долги компании за те месяцы, что он ею руководил. Логика такая: он знал о неплатёжеспособности фирмы и должен был уже тогда подавать на банкротство, но почему-то этого не сделал и продолжил накапливать долги.
Отметим, это общая канва для большинства дел о субсидиарной ответственности руководителей. В набившем оскомину деле о банкротстве «Метростроя» ровно по той же схеме управляющий пытается взыскать 5 млрд с отца и сына Александровых, которые были директорами предприятия в разное время.
На суде в сентябре Боярков назвал данные заявления Сбербанка «необъяснимыми»: он утверждал, что предоставленные кредиты ранее успешно реструктуризировались (фактически — под гарантии бюджета в лице «Ростеха»), именно поэтому директор не заявлял о банкротстве. «Ростех» участвовать в процессе и помогать Бояркову не стал: в корпорации на запрос «Фонтанки» ограничились заявлением, что банкротство было вызвано объективными причинами. Боярков пытался в суде переложить вину на предыдущего руководителя ОАО «ИНТЕР РАО Светодиодные Системы» Алексея Мохнаткина, занимавшего пост пять лет. Суд этот довод не впечатлил. Представитель Мохнаткина в суде также отмолчался.
Открестилось от причастности к делу и ПАО «ИНТЕР РАО», которому сейчас принадлежат 17% «ИНТЕР РАО Светодиодные Системы»: представители компании заявили «Фонтанке», что в данный момент пытаются сбыть с рук ценный актив и уже нашли покупателя. Кто позарился на миноритарный пакет уже практически не существующего завода, не сообщается. В ПАО «Светлана» также пояснили, что общество не имеет отношения к «Светлане-Оптоэлектроника» с 2012 года.
