Кредиторы из Ижевска вместо «двушки» предоставили банкроту жилплощадь значительно меньше. Первая инстанция вступилась за несостоятельного гражданина, а вот апелляция и кассация «выселение» разрешили. Тогда должник пожаловался в Верховный суд. «Собрание кредиторов может навязать собственность должнику?» – поинтересовался на заседании ВС судья Иван Разумов. Кредиторы посчитали квартиру лишней, так как банкрот в ней не жил, а сдавал.
«Принудительное выселение»
В 2018 году Дмитрия Стружкина признали несостоятельным, из конкурсной массы суд вывел его единственное жилье – квартиру в самом центре Ижевска. Но кредиторы посчитали, что должнику хватит и меньшего, потому что в «двушке» размером 40 кв. м сам он не живет, а раньше сдавал ее под офисные помещения. На собрании они решили выселить банкрота из его квартиры, а взамен предоставить другую, поменьше и подальше от центра. Подходящим, по их мнению, вариантом оказалась «однушка» площадью 19,3 кв. м в другом районе города.
С разменом недвижимости не согласился должник. Он попытался признать недействительным решение собрания кредиторов через суд. По его мнению, единственное жилье нельзя заменить на квартиру поменьше, законом такая возможность не предусмотрена. Действия кредиторов нарушают «иммунитет» помещения.
Алексей Лебедев, кредитор, который должен предоставить другую жилплощадь, возражал. По его мнению, квартира для Стружкина является избыточной, то есть роскошной, поэтому ее заменили на недвижимость «поскромнее». Но первая инстанция посчитала, что квартиру в 40 кв. м нельзя назвать элитной. Это обычное жилое помещение по меркам субъекта, а переселение должника только увеличит расходы в процедуре банкротства. Поэтому АС Удмуртской Республики «заступился» за Стружкина и удовлетворил его заявление.
Можно дать и квартиру «поскромнее»
Лебедев с этим не согласился и подал апелляцию. Он указал, что выселение значительно не повлияет на стоимость процедуры: «Максимальные расходы – это 1500 руб. на машину для перевоза мебели». Кредитор отметил, что в спорной квартире должник не живет, а ее продажа – единственный способ достичь целей реализации имущества. С ним согласился и суд. Он обратился к нормам жилплощади, установленным в Ижевске решением Гордумы.
На одного человека полагается 13,3 кв. м, так что квартира на замену не нарушает имущественные права должника. Апелляция обратила внимание на расположение новой жилплощади: в пределах города, в нескольких минутах от остановки общественного транспорта. То есть, решил 17-й ААС, у должника будут необходимые условия для жизни, а кредиторы получат расчет. Поэтому суд отменил решение первой инстанции. Это решение «засилил» суд округа.
Тогда уже Стружкин попытался обжаловать акты апелляции и кассации и обратился в Верховный суд. Он заявил, что фактически лишился единственного жилья, потому что суды ошибочно применили ст. 446 ГПК (имущество, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам). В норме, по его словам, нет критериев оценки «достаточности» недвижимости (№ 309-ЭС20-10004).
Спор о «насильном подарке» в ВС
Заседание в ВС прошло 22 октября 2020 года. Финуправляющий и Алексей Лебедев со своим представителем Верой Хабаровой приняли в нем участие по видеосвязи. На заседание явилась юрист Бартолиус Наталья Васильева, представитель Юрия Назарова, еще одного кредитора. Она заявила, что должник злоупотреблял своими правами. В единственном жилье не проживал, а сдавал под офисы. И только перед самым банкротством перевел квартиру в жилой фонд. Хотя, по словам Васильевой, продолжил сдавать ее коммерческим организациям, то есть извлекал выгоду.
– А если должник проживает у родственников или друзей, то свое жилье ему не нужно? – поинтересовался председательствующий Денис Капкаев.
– Он не раскрывает свое место жительства, это злоупотребление, – ответила Хабарова. Расстояние между единственной квартирой и предоставленной взамен 6 км. Обе они располагаются на первом этаже малоэтажного дома. Речь идет о практически идентичном жилье, – заключила она.
– Это самый основной вопрос. По каким критериям собрание кредиторов определяло новую квартиру? – уточнил Капкаев.
Васильева повторила, что они руководствовались нормами жилья в Ижевске, которые утверждены Гордумой. На человека полагается 13,3 кв. м. Представитель Лебедева отметила, что, исходя из этих норм, жилье предоставляют ветеранам, сиротам. Передавая одну квартиру взамен другой, кредиторы удовлетворили конституционные права банкрота на жилище, посчитала Хабарова.
– Собрание кредиторов может навязать собственность должнику против воли? Может подарить насильно? – уточнил судья ВС Иван Разумов.
– От квартиры Стружкин может отказаться, если она ему не нужна, – ответила Васильева.
– Я очень сомневаюсь, что такие же доводы кредиторы приводили, если бы встали на место должника, – отметил уже Капкаев.
Тройка судей ненадолго удалилась в совещательную комнату, а после огласила решение: акты апелляции и кассации, которые разрешили размен квартиры, отменить.
Механизм, который сложно реализовать
До сих пор нет однозначных критериев, которые позволили бы в рамках дел о банкротстве отграничивать единственное роскошное жилье от того, иммунитет которого стоит сохранить, считает Дарья Захарова из Бородин и Партнеры.
По словам судебного юриста Максима Саликова, АС Уральского округа дал новое веяние, позволив кредиторам предоставлять должнику замещающее жилье. Но Верховный суд своим решением исключил дальнейшее развитие такой практики.
Отказ ВС от применения нового подхода к исполнительскому иммунитету, по мнению Антона Красникова, партнера ЮК ЗАО «Сотби», обусловлен сложностью реализации механизма. Должника нужно обеспечить пригодным для постоянного проживания жильем. Это существенно увеличит сроки рассмотрения дела о банкротстве.
Вероника Тихомирова из Олевинский, Буюкян и партнеры отмечает, что ВС занимал подобную позицию и по делу № А53-31352/2016. Тогда судьи отметили, что правила обмена роскошного жилья на необходимое не выработаны, нет и критериев «допустимой» жилплощади.
Красников полагает, что вопрос об исключении единственного жилья из конкурсной массы или замены его более скромным суды будут решать с учетом обстоятельств каждого конкретного дела. Поэтому позиция экономколлегии, скорее всего, не станет панацеей.
