Какие уроки ТТС вынес из кризиса, что ждет авторынок в 2021 году и почему Porshe в Татарстане стал дефицитом.
Часть 1-я
«Раньше я категорически заявлял, что не стоит помогать бизнесу, нужно только не мешать. Но после урока пандемии я хочу сказать, что в экстраординарных случаях бизнесу все-таки надо посодействовать», — признает председатель совета директоров автодилера «ТрансТехСервис» Вячеслав Зубарев. На интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» он перечислил уроки самоизоляции не только в торговле автомобилями, но для всего бизнеса.
Вячеслав Зубарев: «Я не ожидал введения карантина… Это нас здорово подкосило» Фото: Андрей Титов
«Активность действий была беспрецедентной для нашего правительства»
— Вячеслав Викторович, в сентябре вас выбрали президентом ассоциации «Российские автомобильные дилеры» (РОАД). В чем смысл существования этой организации? Об этом спрашивает наш читатель Эльза Журавлева.
— РОАД представляет интересы более 3,5 тысячи российских автодилеров. Если учесть, что автомобильный бизнес — это, во-первых, большой сегмент экономики, во-вторых, крупный работодатель, то экономическая и социальная значимость организации очевидна. Здесь есть и вопрос безопасности на дорогах, ведь автомобиль — это предмет повышенной опасности, а дилеры не только продают машины, но и ремонтируют их. Ассоциация аккумулирует мнение дилерского сообщества и выступает рупором перед правительством и производителями, являясь лоббистом и экспертом.
Кроме того, пандемия коронавируса и шок, который продолжает испытывать экономика, показали: чтобы власти принимали адекватные меры, должен быть рупор, который формулирует проблемы и потребности, возникающие в авторитейле. Этим мы и занимаемся.
— Власти с вами посоветовались, когда весной приняли решение остановить работу автосалонов или когда принимали меры по поддержке отрасли?
— В этот период ассоциация и дилеры постоянно предоставляли властям все актуальные данные и говорили о необходимой поддержке отрасли.
— И как вы оцениваете те действия властей?
— Адекватность действий можно будет оценить спустя несколько лет, потому что есть решение проблемы в краткосрочной перспективе, есть — в долгосрочной. Рано подводить итоги, на мой взгляд. Но активность действий была беспрецедентной для нашего правительства. Обычно реализация решений бывает растянутой, а в этот раз всё было спрессовано.
— Почему президентом РОАД выбрали именно вас?
— Понятно, что ассоциацию должен возглавлять человек, у которого есть собственный автомобильный бизнес, чтобы он не просто занимал должность, а был кровно заинтересован в решении насущных проблем автомобильной отрасли. Так и возникла моя кандидатура… Безусловно, это дополнительная нагрузка, но я подумал и решил принять предложение. Все мы любим быть диванными критиками, но порой надо брать на себя ответственность.
— Как происходило ваше избрание — на съезде или онлайн?
— Обычно было собрание в Москве, но в связи с ограничениями из-за пандемии голосование шло в режиме онлайн.
«Помощь оказали только малому бизнесу, и наша компания по этому параметру не прошла. Затем нас включили в список системообразующих предприятий, но пока мы только ежемесячно сдаем отчеты, других результатов нет» Фото: Сергей Елагин
«от месячной потребности апреля помощь государства составила менее одного процента»
— «ТрансТехСервис» попал в список особо пострадавших от «коронакризиса» компаний, вам была оказана какая-то помощь?
— Да, автомобильная отрасль была включена в список пострадавших, и были провозглашены достаточно серьезные меры поддержки, но потом пошли ограничения: по ОКВЭДам, по численности сотрудников. Помощь оказали только малому бизнесу, и наша компания по этому параметру не прошла — мы относимся к среднему бизнесу. Затем нас включили в список системообразующих предприятий, но пока мы только ежемесячно сдаем отчеты, других результатов (помощи властей — прим. ред.) нет … (Смеется.) Какие-то малые компании, входящие в состав нашего холдинга, помощь получили, но от месячной потребности апреля (разгар пандемии и самоизоляции — прим. ред.) она составила менее одного процента. Тем не менее, я благодарен властям, потому что посыл был помочь пострадавшим, и это дает резонанс.
В марте — апреле перспектива казалась хуже, чем ситуация оказалась на самом деле, самый драматичный сценарий для автомобильного бизнеса не состоялся. Поэтому я ни в коем случае не жалуюсь, что мне не помогают, думаю, есть отрасли, которые пострадали еще больше. Вообще раньше я категорически заявлял, что не стоит помогать бизнесу, нужно только не мешать. Но после урока пандемии я хочу сказать, что в экстраординарных случаях бизнесу все-таки надо посодействовать. Это не благотворительность со стороны государства, ведь если бизнес вымрет, государство тоже пострадает. Сегодня ты помог, а завтра получил от этого отдачу.
«Мы буквально были выбиты из колеи, поскольку какие-то процессы были вынуждены перевести на удалёнку. Из-за того, что это делалось аврально, без потерь качества работы не обошлось» Фото: Сергей Елагин
— Как ваша компания пережила пандемию и режим самоизоляции?
— У всего автомобильного бизнеса, в том числе у нас, очень драматичными были апрель и май, а затем ситуация стала улучшаться. Этот кризис отличается от предыдущих очень сильно, потому что в этот раз еще стоял вопрос здоровья сотрудников и клиентов. Мы буквально были выбиты из колеи, поскольку какие-то процессы были вынуждены перевести на удалёнку. Из-за того, что это делалось аврально, без потерь качества работы не обошлось. Те участки работы, где начинали массово болеть сотрудники, приходилось экстренно переводить на удаленный формат — у нас очень многие переболели двухсторонним воспалением легких. Наверное, так было у всех более-менее больших коллективов.
Что касается самого экономического кризиса, то эта ситуация для нас знакома, мы не первый кризис переживаем. Но в этот раз реакция правительства и в целом весь сценарий развивались совершенно нетипично. Типично было так: изъятие кредитных денег банками, замирание экономики. В этот раз эта проблема была решена и во всех отраслях, и в целом в экономике.
— То есть с банками проблем не было?
— Проблем с банками в коронакризис вообще никаких не было.
— Какие антикризисные меры предпринимали в ТТС?
— Мы готовились к самому худшему сценарию: сокращали затраты, сокращали оборотку. Для понимания: оборотка — это сколько автомобилей стоит на складах. В этом году мы ее существенно сократили, практически работали с колес, и это резко повысило нашу эффективность: стали меньше тратить на оборотный капитал. Конечно, эти меры повлияли на продажи, поскольку машин для выбора стало меньше. Но мы посчитали, что в период нынешнего кризиса надо придерживаться такой тактики. Считаю, что достаточно успешно преодолели кризис. Хотя с точки зрения «рапорта» о том, сколько продал автомобилей ТТС, наверное, могло быть чуть лучше.
«У ТТС падение продаж несколько больше, чем в среднем по России — минус 20 процентов. В какой-то степени на этот минус сработало и сокращение затрат. Можно было продать больше, но это было бы за счет снижения эффективности» Фото: Сергей Елагин
«я сделал вывод, что наверху мнение постоянно меняется. Был психоз»
— Как автомобильный рынок чувствовал себя в первом и втором кварталах по сравнению с аналогичными периодами прошлого года?
— Первый квартал был рекордно успешным, но второй квартал — полный провал. По статистике Ассоциации европейского бизнеса (АЕБ) по продажам новых автомобилей в России, в июле рост составил почти 7 процентов, в августе снижение на 0,5 процента. А итог за 8 месяцев — минус 17 процентов.
— А как дела у ТТС?
— У ТТС падение продаж несколько больше, чем в среднем по России — минус 20 процентов. В какой-то степени на этот минус сработало и сокращение затрат. Можно было продать больше, но это было бы за счет снижения эффективности.
— Как вы сокращали расходы? Салоны закрывали, сотрудников увольняли?
— Сокращая затраты, мы, прежде всего, смотрели на те, которые не влияют на доходы сотрудников. Но когда рынок падает (во втором квартале минус 70 процентов, прогноз по году — минус 23%), понятно, что прежнее количество сотрудников в отрасли не нужно.
— Комментарий от нашего читателя Леонида: «мне нравится ваш подход к ведению бизнеса — выкидывать людей на улицу, сам им часто пользуюсь»…
— Комментарий с подковыркой, как минимум… Тема эта болезненная, потому что наша компания существует более 25 лет, и всегда у нас была репутация надежного работодателя. И никогда мы не придерживались тактики «выкидывать людей на улицу». Но я понимаю, что повод для такого комментария был дан весенними событиями. Как они развивались? Март — рекордный месяц, и наши службы, исходя из этого, поставили большие планы. И даже был объявлен дополнительный набор кадров. Я увидел, что количество людей у нас прирастает. А в Китае из-за пандемии уже закрывали целые города. И мы в марте провели стресс-тест, чтобы спрогнозировать, как будут развиваться события и какое влияние они могут оказать на нас. Автомобильный рынок Китая обвалился на 80 процентов в первом квартале, значит, и у нас что-то похожее может быть. И мы посмотрели, как потянем эту ситуацию, как будем себя вести. Оказалось, есть три варианта. Первый — ничего не делать, тогда через три месяца будет банкротство, и весь многотысячный коллектив точно окажется на улице.
«Сейчас дана установка, чтобы в первую очередь принимали на работу бывших сотрудников ТТС. По моей информации, большая часть конфликтных вопросов на сегодняшний день урегулирована» Фото: Сергей Елагин
Если не доводить до банкротства, то это другие два варианта, которые подразумевали сокращение расходов на сотрудников, поскольку поступления в кассу во втором квартале упали в несколько раз. Как сокращать? Тоже есть два пути. Первый — у каждого сократить зарплату, но придется сократить ее в три — четыре, а то и пять раз. Второй путь — сократить численность сотрудников, чтобы оставшимся обеспечить достойную зарплату. Первый вариант мы отвергли, потому что ни один квалифицированный сотрудник не будет долго работать на низкой зарплате. От тех, кто применяет этот вариант, первыми уходят наиболее квалифицированные сотрудники, востребованные на рынке труда. Это пагубный путь, в конце которого — также падение эффективности предприятия и банкротство. Было принято решение сократить численность, но сделать это плановым порядком, в первую очередь прекратить новый прием на работу. Встретились с руководителями подразделений и предложили им с коллективом оценить ситуацию по кадрам. Планировали сделать это в апреле. Но в конце марта объявили режим самоизоляции…
Вспомните то состояние, в котором находились все: шок! Пытаясь разобраться, что же будет, как работать, я в течение дня получил три документа, один авторитетнее другого — и все они противоречили друг другу. Из чего я сделал вывод, что наверху мнение постоянно меняется. Был психоз, вынужденный переход из плановой работы в авральную, и, конечно, было сделано много ошибок и несправедливости. Где-то не объяснили, где-то не договорились, что, конечно, вызвало резонанс.
Вы спрашивали про адекватность мер властей, но, честно говоря, как гражданин я не ожидал введения карантина в начале апреля. Конечно, это нас здорово подкосило. И руководители подразделений кто как мог, исходя из своего психологического состояния и квалификации, объяснялись с коллективами. Всё получилось скомкано и некрасиво. Мне очень жаль, что так получилось. Но в дальнейшем наша кадровая служба связывалась со всеми, кто уволился, приглашали подписать допсоглашения по компенсации, и мы ее выплатили. Со многими договорились держать связь, чтобы при первой же возможности вернуть их на работу. И уже значительная часть людей, уволившихся в апреле, вновь работает у нас. Раньше мы придерживались принципа, что если ты добровольно ушел из ТТС, то назад пути нет. А сейчас, наоборот, дана установка, чтобы в первую очередь принимали на работу бывших сотрудников ТТС. По моей информации, большая часть конфликтных вопросов на сегодняшний день урегулирована. Приношу извинение всем нашим сотрудникам, кто пострадал в этой ситуации. Конечно, для нас это стало уроком, и мы сделаем все, чтобы подобная ситуация у нас больше никогда не повторялась.
— Многие компании переводили сотрудников на удаленку…
— Механика на удаленку не отправишь. Но там, где можно, мы на удаленку переводили, даже сейчас небольшая часть сотрудников работает так. Но наш опыт показывает, что работа на удаленке менее эффективна и производительна, за редчайшим исключением. Это признают и сами сотрудники. Но как только кто-то заболевает, мы сразу переводим этот участок на такой формат работы.
«Сегодня у нас подход такой: руководителей подразделений я не ограничиваю в приеме персонала — набирай, сколько считаешь нужным, но обеспечь им хорошую зарплату» Фото: Сергей Елагин
«избыточная численность персонала в кризисный момент может придавить бизнес»
— Какие еще уроки из коронакризиса вы извлекли?
— Надо еще больше работать над эффективностью. Во-первых, ни при каких обстоятельствах не должно быть угрозы банкротства, во-вторых, предприятие должно создавать условия сотрудникам, которые могут зарабатывать достаточно много денег. Кстати, тот факт, что в июле–августе средняя заработная плата по ТТС относительно прошлого года выросла на 8 процентов, говорит о том, что мы движемся в правильном направлении.
— Но у вас всегда сотрудники были «заточены» на проценты от продаж. Что нового?
— Мы нашли здесь еще массу резервов. По большому счету, всё-таки была некая уравниловка. И создавалась избыточная численность сотрудников, которая, возможно, удобна руководителю подразделения — всегда есть сотрудник на месте, но не удобна для эффективности компании в целом.
— Недостаток в кадрах сегодня ощущаете?
— Там, где есть недостаток, мы его закрываем. Но в целом мы почувствовали, что была избыточная численность — на вырост. Сегодня у нас подход такой: руководителей подразделений я не ограничиваю в приеме персонала — набирай, сколько считаешь нужным, но обеспечь им хорошую зарплату. Не секрет, что зачастую у руководителя психология такая: а пусть будет на всякий случай, чтобы клиенты не ждали… А то, что сотрудники часть рабочего времени простаивали, волновало мало. Сегодня мы считаем, что это пагубная модель, избыточная численность персонала в кризисный момент может придавить бизнес, и тогда пострадают все члены коллектива.
— Какие меры безопасности в офисе и салонах вы применяете сейчас в связи с пандемией?
— Все те меры безопасности, которые предписаны Роспотребнадзором: замер температуры, дезинфекция рук, наличие на лице маски, социальная дистанция. Кстати, совещания у нас проводятся в масках. Для автосалонов тоже всё это предписано, но до меня дошла информация, что некоторые нарушают, поэтому приходится постоянно «встряхивать» нарушителей.
— А вообще вы размышляли над тем, что такое на нас обрушилось: чей-то заговор или вирус природного происхождения?
— На мой взгляд, само общество раздуло опасность. Во многих случаях поторопились с самоизоляцией, и как итог — пик заболеваемости пришелся как раз на период ослабления ограничений. Но, как говорится, задним числом мы все умны
«Правительство выделило под программы порядка 45 миллиардов рублей, но не на поддержку компаний, как было раньше, а потребителю. И это правильно! Предыдущий кризис этому научил» Фото: Андрей Титов
«предыдущий опыт преодоления кризисов оказался невостребованным»
— По вашей оценке, насколько мощный удар получил российский бизнес и экономика во время самоизоляции?
— В каждой отрасли по-своему, какие-то на этой ситуации, напротив, поднялись. Но, конечно, удар по экономике нанесен значительный. За этот «банкет» мы еще заплатим, по моим ощущениям.
— Если сравнивать кризисы разных годов, какой для вас был самый страшный?
— Наверное, всё-таки нынешний. Потому что в прежних была экономика в чистом виде, и там было более понятное и прогнозируемое. А здесь всё алогично! Какие правила, кого и на какой срок закроют? Если ты понимаешь, что происходит, то это уже не так страшно, потому что ты можешь планировать, исходя из ситуации.
— Но в 98-м курс рубля в три раза рухнул, это, наверное, было пострашнее?
— Тогда у нас хозяйство было небольшое, всё удалось сделать в ручном режиме. Помню, я день в день валютный кредит погасил, произвел сокращение оборотного капитала. Этого было достаточно, чтобы пережить кризис и дальше рвануть. И после каждого кризиса мы сильно развивались. А в этот раз в марте я сидел и не понимал, что происходит и что будет. Для меня это самое страшное и тяжелое, это как с завязанными глазами искать дорогу. Более того, предыдущий опыт преодоления кризисов оказался невостребованным, потому что всё было по-другому. Например, я думал, что взлетит кредитная ставка, а ранее выданные кредиты будут изыматься, как это бывало раньше в кризисы. А сейчас кредитную ставку, наоборот, уменьшили, денег вливали — бери, сколько хочешь.
— Но спроса нет…
— Спроса нет, потому что низкая покупательская способность. Но надо сказать, что по поддержке потребительского спроса правительство приняло очень адекватные меры. Если бы не они, то автобизнесу было бы крайне тяжело.
— А какие меры помогли?
— Государственные программы по автокредитованию «Первый автомобиль», «Семейный автомобиль», «Трейд-ин», а также для сотрудников государственных медучреждений. Скидка на автомобили по всем этим программам — 10 процентов от его стоимости. Правительство выделило под эти программы порядка 45 миллиардов рублей, но не на поддержку компаний, как было раньше, а потребителю. И это правильно! Предыдущий кризис этому научил.
— Такая поддержка срабатывает?
— Да, срабатывает. Поэтому и падение автомобильного рынка по году не превысит 23 процента. Без этого падение было бы глубже.
«Большая часть переговорного процесса по купле-продаже автомобиля уходит в интернет. И оплата, конечно» Фото: Сергей Елагин
— Это самое большое падение?
— В 2009 году было больше — минус 50 процентов, но тогда быстрее был отскок вверх. Чем еще нынешний кризис отличается? Не будет такого быстрого отскока. Мне кажется, следующий год будет очень тяжелым для автобизнеса.
— Из-за низкой покупательской способности населения?
— Во-первых, из-за низкой покупательской способности. Во-вторых, если курс рубля продолжит падение, то это приведет к резкому подорожанию машин. Люди сегодня забирают свои банковские сбережения, потому что ставки за депозит не позволяют перекрыть инфляцию. Значит, завтра на эти деньги можно купить меньше, чем сегодня. А что покупать? Квартиры и машины. И это разогнало автомобильный рынок после самоизоляции. Что еще послужило ускорению восстановления спроса на автомобили? Закрыли границы для отдыха. Люди после двухмесячного карантина хотят праздника! А где отдохнуть? В России. А у нас на своем автомобиле отдыхать безопаснее для здоровья и комфортнее. И покупают новую машину. К тому же, деньги на зарубежном отдыхе сэкономили.
— Многие виды бизнеса в период режима самоизоляции уходили в интернет. А ТТС продажи увел в интернет? (Танзиля)
— Сегодня полностью увести продажи машин в интернет невозможно, потому что, во-первых, нет электронной подписи у людей. Расписаться за получение автомобиля в интернете сегодня невозможно. Пиара много, но реальных продаж автомобилей в online нет. Но большая часть переговорного процесса по купле-продаже автомобиля уходит в интернет. И оплата, конечно.
— Так это все-таки тренд?
— Да. Это плавный процесс, надо только предоставить возможности. К примеру, у нас уже есть мобильное приложение, сейчас его дорабатываем. Сегодня клиент ТТС при желании может получить услуги сервиса, не общаясь с сотрудником. Например, записаться на ТО и на ремонт, ознакомиться с акциями, посмотреть предложения по автомобилям и т. д. Скоро у наших клиентов в мобильном приложении появится возможность оплатить услуги и получить консультацию. Но покупка автомобиля всё-таки остается эмоциональным процессом. Ну как можно купить машину, не посидев за рулем?! Вот если фирма покупает машину для работы, например, такси, то можно по интернету: посмотрел параметры и вперед.
В прошлом году ТТС открыл огромный салон для продажи авто с пробегом (на фото: Вячеслав Зубарев и президент РТ Рустам Минниханов на открытии мегамолла) Фото: Сергей Елагин
«НА РЫНКЕ РОССИИ ОЩУЩАЕТСЯ ДЕФИЦИТ АВТОМОБИЛЕЙ»
— Читал, что на рынке продажи автомобилей спрос начал превышать предложение. ТТС тоже испытывает такое состояние? Как выходите из положения? (Андрей Ф.)
— Производители тоже почистили склады, и сегодня на рынке России ощущается дефицит автомобилей всех классов. Это произошло потому, что промахнулся с прогнозами не только я, но и мировые автопроизводители, у которых бюджеты для аналитики на несколько порядков больше, чем у нас. Но все ожидали более глубокого падения, чем оказалось на самом деле. А инерция очень большая. Где-то было три смены на заводе, оставили две, а сейчас быстро набрать сотрудников не получается. Заказ на комплектующие сформировали меньше, и быстро нарастить производство не удается. Увеличить производство автомобилей щелчком не получается, на это потребуется минимум полгода. Но и сейчас автопроизводители в будущее смотрят с осторожностью, никто не верит в устойчивость роста рынка, все ждут, что он всё-таки упадет. Поэтому и не спешат резко увеличивать производство.
— У вас есть очереди, на какие бренды?
— Очереди есть, причем почти на все бренды. Хотя очередь — это понятие растяжимое, потому что потребности у покупателей абсолютно разные: кому-то важна только марка, а кто-то ждет определенной комплектации, цвета и т. д. Но по самым ходовым автомобилям практически везде есть очередь.
— На неделю или на три месяца?
— И на неделю, и на три месяца есть. Понятно, что чем дешевле машины, тем лучше они продаются. Porsche никогда не будут продаваться столько, сколько, например, Hyundai или KIA. Но и Porsche сегодня днем с огнем не сыщешь, до конца года жесткий дефицит.
— В прошлом году вы открыли огромный салон для продажи авто с пробегом. Помню, вы тогда говорили, что «интерес к автомобилям с пробегом будет всегда». Оправдались ли ваши ожидания? (Ильгизар)
— У всех было снижение продаж автомобилей с пробегом, мы тоже серьезно просели — минус 16 процентов по итогам 8 месяцев.
— Снижение продаж из-за коронавируса, а не системного просчета?
— Жизнь, конечно, покажет, но я считаю, что решение построить такой автосалон было правильным. Мы даже резко сократили рекламные затраты, потому что салон с таким большим количеством автомобилей сам по себе притягивает. Сегодня у нас другая проблема — нам не хватает машин с пробегом, мы могли бы продавать их больше. В трейд-ин процент упал, потому что многие, покупая новый автомобиль, старый хотят оставить в семье — для сына и т. д. Ковид очень многих подтолкнул к осознанию, что свой автомобиль — это дополнительная безопасность по сравнению с общественным транспортом. Думаю, кто ценит свое здоровье, не будет сейчас пользоваться даже каршерингом, потому что непонятно, кто управлял автомобилем до вас. В такси хоть водитель есть, который отвечает за чистоту салона.
— Наверное, вы вообще противник каршеринга, поскольку это ваш конкурент за покупателя?
— Почему? Мы ремонтируем автомобили каршеринга. Здесь надо исходить из того, что есть на самом деле, а не наши желания. Например, человек хочет, чтобы мир крутился вокруг него, но это невозможно… Тренд в сторону каршеринга был, но, думаю, коронавирус его пошатнул.
— Если осенью вновь введут режим самоизоляции, ТТС будет подготовлен к нему лучше?
— Мы будем лучше подготовлены, чем в марте, но недостаточно для того, чтобы сказать, что мы переживем это совсем безболезненно. Еще один режим самоизоляции приведет к очень большим потрясениям. Но надеюсь, что этого не произойдет. Мы — осторожные оптимисты…
* * *
Во второй части интервью Вячеслава Зубарева, о том, как россияне и китайцы научились делать конкурентоспособные, пусть и бюджетные, автомобили, преимуществах и ограничениях автопилотов и электрокаров, а также о прогнозе по ценам.
