Подозрительно запоздалая реакция
Департамент финансовых расследований Комитета государственного контроля (КГК) располагает убедительными доказательствами причастности Виктора Бабарико и его подчиненных к противоправной деятельности, заявил на минувшей неделе руководитель КГК Иван Тертель, комментируя массовое задержание банкиров. Фигуранты дел, возбужденных по ряду статей УК Белоруссии, добавил он, фактически создали на базе банка организованную преступную группу, которая осуществляла вывод денежных средств на территории иностранных государств. В общей сложности, сообщил Иван Тертель, за несколько лет со счетов Белгазпромбанка было выведено более $ 430 млн на счета латвийского банка ABLV, который с 2018 года находится в состоянии ликвидации после того, как со стороны Минфина США ему были предъявлены обвинения в крупномасштабных отмывочных операциях.
Из представленных белорусским КГК материалов следует, что промежуточными структурами в этой схеме выступал ряд офшорных компаний, к которым имели отношение Виктор Бабарико и его подчиненные. В частности, Бабарико значился среди конечных бенефициаров британских компаний Business Smart Investment (действовала в 2014—2017 годах) и Business Renovation Investment (2017−2018 годы), в советы директоров которых входил также сотрудник Белгазпромбанка Дмитрий Жердецкий. В числе бенефициаров Business Smart Investment присутствовала также Светлана Купреева, член инициативной группы Виктора Бабарико, которую называют другом его семьи, а значительная доля контроля в Business Renovation Investment принадлежала латвийской компании SIA Baltijas Investiciju Grupa, тоже связанной с Белгазпромбанком. По версии белорусского следствия, один из ее бывших владельцев Дмитрий Шевчук работал в юридическом отделе банка и по поручению Виктора Бабарико регистрировал компании-«прокладки» в офшорах для отмывания денег. К этой структуре имеет отношение и латвийская Aldi Projects, владеющая долями в белорусских компаниях «ПриватЛизинг» и «Кентавр» (страховой оператор), где также прошли обыски по «делу Белгазпромбанка». Во время следственных мероприятий было изъято более $ 4 млн наличными, ценные бумаги на сумму свыше $ 500 тысяч, а также коды доступа к счетам в иностранных банках.
В качестве способов вывода средств из Белгазпромбанка официальные белорусские источники назвали махинации с векселями на сумму более $ 60 млн и торговлю «плохими кредитами». Оседавшие на зарубежных счетах средства в дальнейшем распределялись между Бабарико и его подчиненными, которые уже начали давать признательные показания. Бывший первый зампред правления Белгазпромбанка Алексей Задойко и зампред правления Александр Ильясюк сообщили, что основным бенефициаром «латвийской схемы» были лично Бабарико и его семья, причем «гонорары» топ-менеджеров за участие в ней постоянно сокращались. Иван Тертель также сообщил, что Бабарико «буквально на днях пытался снять крупную сумму денег с подконтрольных ему счетов».
В представленной официальной версии «дела банкиров» сразу просматривается несколько странных деталей. Прежде всего, это слишком уж затянувшаяся работа компетентных органов по выявлению схемы вывода средств. Как следовало из выступления Тертеля, Департамент финансовых расследований КГК проводил «проверочные мероприятия» еще начиная с 2016 года, когда в поле зрения правоохранителей попали лица, имеющие отношение к Белгазпромбанку. При этом, как уже сказано выше, британские компании, через которые, предположительно, выводились миллионы долларов, существовали в 2014—2018 годах. Решение о ликвидации банка ABLV также было принято достаточно давно — в феврале 2018 года.
Но ответы на запросы в иностранные государства КГК «в силу ряда причин» получил только в декабре 2019 года — и даже если принять это утверждение за чистую монету, все равно остается непонятно, почему дела против банкиров возбудили только через полгода. И куда смотрел все это время белорусский ЦБ (хорошо известно, что банковская сфера в Белоруссии зарегулирована гораздо больше, чем в России), не говоря уже о белорусском КГБ? Как заявил Виктор Бабарико сразу же после того, как в Белгазпромбанке и связанных с ним компаниях, его деятельность во главе правления Белгазпромбанка на протяжении двух десятилетий «не вызывала ни у кого никаких замечаний с точки зрения привлечения правоохранительных органов»; никакого криминала, по его словам, не обнаруживалось и за компанией «ПриватЛизинг».
Одним словом, заявление руководства КГК, будто аресты Бабарико сотоварищи не имеют никакого отношения к предстоящим в Белоруссии президентским выборам, прозвучало не слишком весомо. Очевидно, что громкое дело держали до нужного момента и выпустили на свет после того, как Виктор Бабарико всерьез решил поучаствовать в избирательной кампании в ситуации, когда Лукашенко категорически требуется массовая поддержка снизу. Отсюда, похоже, и соответствующая риторика белорусского президента в адрес «жирных котов» и «буржуев»: «Когда рыльце в пушку, не лезь туда. Потому что тебя измочалит сам народ. Чего полез — потому что понял, что к нему придут и наденут наручники. А у нас же сейчас выгодно заниматься политикой, чтобы стать узником совести. Вот почему он [Бабарико] пошел туда. Но это ему не поможет».
Куда ведет латвийский след
Наличие в деле белорусских банкиров следа скандального латвийского банка ABLV напоминает о том, что Латвия долгое время была финансовым «окном в Европу» для белорусского бизнеса. Еще в 2013 году белорусский политический обозреватель Роман Яковлевский в интервью сайту charter97.org так описывал специфику этих отношений: «Латвийские банки используются крупными белорусскими бизнесменами и их структурами… Рига не скрывала, что в связи с введением Кипром налога на депозиты нагрузка на банковские структуры страны сильно увеличилась. Латвийские банки достаточно популярны. Думаю, что в них были и средства белорусских бизнес-структур, в том числе и тех, против которых введены санкции Евросоюза».
На протяжении многих лет банк ABLV был в Белоруссии совершенно респектабельной структурой, имевшей в Минске официальное представительство с 2006 года и занимавшейся вполне публичной деятельностью (например, банк выступал спонсором Белорусско-латвийского финансово-инвестиционного форума). Открывать корпоративные счета в латвийском банке можно было с разрешения Нацбанка Белоруссии. Сколько таких счетов было открыто, неизвестно, но совершенно понятно, что взаимодействовал с ABLV не только Белгазпромбанк, но и другие белорусские кредитные организации.
После того, как латвийские власти с подачи американского Минфина и Европейского ЦБ два года назад начали активно расследовать деятельность ABLV, Белоруссия достаточно долгое время оставалась в стороне от этой истории. Однако в конце января стало известно об обысках в латвийском офисе ABLV и задержании Евгения Терехина, который возглавлял белорусское представительство банка в течение 14 лет. Тогда же сообщалось и о других участниках группы, включая граждан Белоруссии, которая с 2015 по 2018 годы с помощью фиктивных сделок легализовала более 50 млн евро.
Спустя некоторое время после этого в латвийском деловом издании Dienas Bizness было опубликовано интервью одного из фигурантов дела, гражданина России Вячеслава Иванова, который заявил, что к организации обысков в ABLV приложили руку белорусские спецслужбы. По словам Иванова, еще в апреле 2019 года на основании обвинений, выдвинутых белорусскими правоохранителями, у него был арестован личный счет в латвийском банке, на котором находилось 218 тысяч евро. В Латвии, заявил россиянин, всегда было много работников белорусских органов, которые часто выдавали себя за предпринимателей, но на деле контролировали транзитные грузовые и финансовые потоки, сотрудничая с латвийскими коллегами.
О наличии такого сотрудничества, возможно, свидетельствуют и события в Латвии, которые разворачивались одновременно с возбуждением уголовных дел против белорусских банкиров. 14 июня появилась информация о том, что порядка 300 латвийских правоохранителей провели процессуально-следственные действия в 46 местах, связанных с деятельностью ABLV. Как сообщил начальник Управления по борьбе с экономическими преступлениями латвийской полиции Петерис Бауска, эти обыски в связаны с возможным отмыванием сотен миллионов евро.
Наконец, за всеми этими действиями хорошо просматривается позиция США, которые в 2018 году инициировали ликвидацию ABLV, а теперь получили запросы от Белоруссии в связи с «делом банкиров». «Штаты — мировой лидер в борьбе с отмыванием денег. Видят все транзакции и движение средств в долларах по всему миру. То есть могут отследить любой коррупционный и офшорный доллар (электронный или наличный) на планете. Железный американский принцип „Нельзя избежать только двух вещей — смерти и уплаты налогов“ в этот раз сработал на пользу общего дела», — прокомментировало действия властей центральное белорусское телевидение. Как пояснил Иван Тертель, запросы в США должны прояснить картину происходившего в Белгазпромбанке, поскольку американцы имеют полный доступ к системе международных межбанковских переводов SWIFT.
Такого не было даже на Украине
С российской стороны ситуация вокруг Белгазпромбанка выглядит вдвойне скандально, поскольку на нее никак не способны повлиять его основные акционеры — «Газпром» и Газпромбанк, которые контролируют более 99% его уставного капитала. После того, как в отношении руководства Белгазпромбанка были возбуждены уголовные дела, Нацбанк Белоруссии ввел в нем временную администрацию во главе бывшим главой белорусского ЦБ Надеждой Ермаковой, мотивировав это необходимостью «защиты интересов вкладчиков и кредиторов Белгазпромбанка, недопущения ухудшения его финансового состояния». Никаких консультаций с акционерами при этом не проводилось, а в составе временной администрации не оказалось ни одного из членов правления Белгазпромбанка.
Газпромбанк и «Газпром» отреагировали на это заявлением о том, что действия Нацбанка Белоруссии незаконны: «Указанные действия совершены с грубым нарушением законодательства Республики Беларусь и Договора о Евразийском экономическом союзе (Астана, 29 мая 2014 года) и непосредственно затрагивают права и законные интересы российских акционеров ОАО „Белгазпромбанк“, а также интересы клиентов и вкладчиков». В свою очередь, Надежда Ермакова сообщила, что временная администрация будет осуществлять свою деятельность до момента формирования советом директоров Белгазпромбанка нового состава руководства правления банка.
Ермакова также сообщила, что в связи с последними событиями из Белгазпромбанка идет отток клиентской базы в корпоративном сегменте, в основном в банки с российским капиталом, но банкротство банку не угрожает, что само по себе говорит об отсутствии объективных показаний для введения временной администрации. Незадолго до арестов своего руководства Белгазпромбанк находился по размеру активов на пятом месте в Белоруссии (5,516 млрд белорусских рублей, или порядка 165 млрд российских рублей), имея портфель вкладов на 3,293 млрд и кредитов на 3,155 млрд белорусских рублей. За последние четыре года банк почти вдвое увеличил свой капитал (до 750,4 млн белорусских рублей на 1 января), а его чистая прибыль за этот период держалась в районе 100 млн рублей.
Действия белорусских властей в отношении Белгазпромбанка заставляют вспомнить события 2017 года на Украине, когда работавшие там дочерние структуры российских банков подвергались атаке национал-радикалов. При всей возмутительности происходившего Нацбанк Украины не додумался до того, чтобы своим административным решением ввести в них собственную администрацию — вместо этого в отношении «дочек» российских банков были установлены санкции, а их головным структурам порекомендовали озаботиться сменой формальных собственников.
В этом смысле власти Белоруссии в очередной раз напомнили о том, что над российским бизнесом в этой стране постоянно занесен правоохранительный дамоклов меч. История с Белгазпромбанком оставляет далеко позади даже скандальное задержание в Минске в 2013 году гендиректора компании «Уралкалий» Владислава Баумгертнера, которого пришлось вызволять из рук белорусских правоохранителей путем возбуждения уголовного дела в России с последующей экстрадицией. Публичное заявление Ивана Тертеля о «кукловодах в „Газпроме“, а может быть, и выше», которые стояли за деятельностью Виктора Бабарико и Белгазпромбанка, лишь подчеркивает стремление белорусской стороны придать скандалу максимально унизительный для России поворот.
Наконец, у истории с Белгазпромбанком может быть еще один внешне далекий контекст, связанный с продолжающимися разбирательствами вокруг российского банка «Югра», лишенного лицензии ЦБ РФ в июле 2017 года — к этому моменту его обязательства перед вкладчиками превысили 180 млрд рублей, а собранные с граждан деньги перекачивались в виде кредитов в аффилированные с бенефициарами структуры. Этот банк, работавший по схеме «пылесоса», принадлежал выходцу из Белоруссии Алексею Хотину и не раз назывался источниками в банковских кругах одним из «теневых кошельков» Александра Лукашенко. Совокупный ущерб от действий лиц, контролировавших «Югру», оценивается в 152 млрд рублей — не исключено, что эти деньги были безвозвратно выведены из России.
В середине апреля Арбитражный суд Москвы по ходатайству Агентства по страхованию вкладов арестовал активы Алексея Хотина в объеме порядка 5,5 млрд рублей, после чего АСВ подало новые иски к руководству «Югры» на общую сумму 1,9 млрд рублей. Также в апреле Хотину, обвиняемому в растрате 7,5 млрд рублей, еще на три месяца был продлен домашний арест. Затрещала по швам и нефтяная «мини-империя» Хотина, которую он собирал из небольших сибирских нефтедобывающих активов: в январе АСВ подало иск о банкротстве ключевого из них, нефтяной компании «Дулисьма» (объем исковых требований к ней на тот момент превысил 18 млрд рублей). Нельзя исключать, что действия белорусских властей в отношении Белгазпромбанка и являются некой попыткой симметричного ответа на события вокруг «Югры», который придерживали до нужного времени.
Олег Поляков