Рост цен на нефть возродил интерес инвесторов к сланцевой отрасли. Но не все так просто. Мы попросили оценить ее перспективы заведующего сектором «Моделирование» Института энергетики и финансов Виктора Курилова
В апреле-мае сланцевые компании США оказались среди лидеров рынка. Фондовый индекс независимых производителей вырос в 2,3 раза с 1 апреля по 8 июня, за этот же период индекс S&P 500 вырос лишь на 31%, а индекс компаний нефтяного сектора в целом S&P Global Oil Index — на 43%.
Причиной стало восстановление цен на нефть после сделки ОПЕК++ и постепенный рост спроса из-за снятия карантина в США и Европе. Капитализация сланцевых компаний традиционно сильнее зависит от динамики цен на нефть, так как их деятельность менее разнообразна в сравнении с крупными интегрированными нефтяными компаниями.
Вертикально-интегрированные нефтяные компании (ВИНК) — это корпорации, которые занимаются поиском, разведкой, добычей нефти, ее транспортировкой, переработкой, созданием продуктов и их реализацией. То есть они включают в себя полный цикл производства.
Себестоимость сланцевиков, по данным Bloomberg, составляла $47 за баррель в среднем на начало 2020 года. Соответственно, сейчас они работают в убыток. Стоит вспомнить, что росту котировок в апреле-мае предшествовал стремительный обвал: в первом квартале 2020-го индекс независимых производителей США упал на 67%, индекс компаний нефтяного сектора в целом — на 48%.
О чем говорят эти колебания и можно ли ожидать дальнейшего роста капитализации сланцевых компаний?
На пути к кризису
В последние пять лет динамика стоимости акций сланцевых компаний была удручающей: в 2015-–2019 годах индекс S&P 500 вырос на 57%, в то время как индекс независимых производителей США снизился на 51%. Компании в секторе долгое время следовали модели «рост добычи любой ценой» и в основном не смогли добиться устойчивой прибыльности бизнеса и снижения уровня долга.
Негативное отношение инвесторов к отрасли усиливалось год от года, и в 2019-м многие производители были вынуждены сократить инвестиции из-за проблем с привлечением капитала. Количество работающих буровых установок в нефтяных сланцевых бассейнах США сократилось на четверть в прошлом году и ожидалось дальнейшее урезание бюджетов.
Помимо этого, на привлечение капитала в отрасль негативно влияет международная «зеленая инициатива» TCFD (Task Force on Climate-related Financial Disclosures). В рамках TCFD компании добровольно обязуются раскрывать в отчетности данные о деятельности, способствующей глобальному потеплению (добыча углеводородов) или, наоборот, о развитии возобновляемых источников энергии и повышении энергоэффективности.
Здесь сланцевая добыча рассматривается как «грязная технология» в сравнении с традиционной добычей нефти и газа. На текущий момент к инициативе присоединились более 1 тыс. компаний с суммарной капитализацией свыше $12 трлн (до пандемии), среди которых множество крупных банков.
Ожидалось, что 2020-й станет последним годом значительного роста добычи нефти. Должен был сыграть свою роль запуск новых магистральных нефтепроводов из Пермского бассейна к побережью Мексиканского залива во второй половине 2019 года. Из-за дефицита транспортных мощностей производители в этом бассейне накопили значительный объем пробуренных, но незаконченных скважин и наконец получили возможность запустить их в производство.
Кроме того, крупные корпорации, такие как Exxon Mobil и Chevron, объявили о планах увеличить присутствие в отрасли. Эти действия — часть стратегии международных нефтяных компаний (МНК) в условиях перехода к новой энергетике. Они увеличивают долю активов с коротким инвестиционным циклом в своем портфеле, то есть с начала работы над проектом до его реализации и получения результатов. Таким образом они хотят добиться высокой финансовой гибкости и занять важные ниши в будущем.
Однако разрыв сделки ОПЕК+ в начале марта стал внезапным шоком для отрасли. Цены на нефть в сланцевых бассейнах уже во второй половине марта снизились до $10–20 за баррель. По опросам Резервного банка Далласа, лишь 45% топ-менеджеров сланцевых компаний заявляли, что их компании выживут при сохранении цены марки WTI на уровне $40 в течение длительного времени.
Ассоциация топливной и нефтехимической промышленности США и Американский институт нефти даже обратились к президенту Соединенных Штатов Дональду Трампу с предложением поддержать отрасль. Среди возможных мер предлагали и импортные пошлины на нефть, и санкции, которые позволят убрать часть конкурентов с рынка.
Фактор пандемии поставил сланцевые компании в еще более сложное положение. Сланцевая нефть — легкая, а на нефтепродукты из легких сортов нефти (бензин, авиакеросин) спрос сократился сильнее всего.
Ответные меры
В кризисных условиях требовалось быстрое согласованное сокращение добычи, и Саудовская Аравия, Россия и США пошли на заключение новой сделки. 20 апреля падение цен на майские фьючерсы WTI до отрицательных значений показало производителям по всему миру, что ситуация крайне серьезная и взятые на себя обязательства надо выполнять. В США компании стали вводить добровольные ограничения на добычу, прежде всего на рентабельных высокопроизводительных скважинах, чтобы быстрее добиться эффекта.
В мае сокращение добычи в США составило 1,4 млн баррелей в сутки, в июне — 2,3 млн баррелей в сутки, хотя на момент продления сделки ОПЕК+ в столь быстрое сокращение в США верилось с трудом. Выполнили свою часть сделки и другие ее участники.
В итоге цены на нефть выросли до $40 за баррель в начале июня. Позитивным фактором стал и рост спроса в США и в Европе. В США рост потребления топлива начался уже во второй половине апреля — еще до выхода из карантина. В сумме сокращение предложения и восстановление спроса позволило избежать катастрофического сценария переполнения хранилищ нефти. В ответ на рост цен на нефть некоторые производители в США уже готовы свернуть часть добровольных ограничений.
Прогнозы
При наличии больших коммерческих запасов, рисков «второй волны» пандемии и продолжающемся кризисе мировой экономики прогнозировать динамику цен на нефть особенно трудно. Однако тренд на рост цен в ближайшие полтора-два года основан на прочных факторах.
Ограничения добычи со стороны ОПЕК+ действуют до апреля 2022 года. В то же время в 2020–2021 годах произойдет сокращение инвестиций в добычу на 30% по сравнению с 2019 годом, в сланцевой отрасли инвестиции упадут на 50% уже в этом году. По мере восстановления спроса и сокращения коммерческих запасов рынок столкнется с дефицитом нефти, что приведет к росту цен до $50 за баррель и выше.
Отдельно для сланцевых компаний есть еще несколько позитивных факторов. Налогообложение в США стимулирует к продолжению работы: при понесенных убытках компании получают налоговые вычеты из будущего налога на прибыль. При достаточно высоких ценах производители в Пермском бассейне смогут быстро нарастить производство, запустив пробуренные, но незаконченные скважины. Интерес со стороны крупных международных компаний минимизирует риски полного банкротства публичных сланцевиков. К тому же значительная часть выплат по долгу в отрасли приходится только на 2022–2024 годы.
К негативным рискам относится медленное восстановление спроса на нефть и его структурное сокращение — авиаперевозки, скорее всего, будут восстанавливаться долго, возможно снижение транспортных потоков из-за перевода части сотрудников на удаленную работу.
По прогнозам Rystad Energy, даже в четвертом квартале 2020 года спрос будет на 8% ниже год к году, и в 2021-м не произойдет полного восстановления: потребление будет на 3% ниже, чем в 2019-м. Наконец, финансовые результаты сланцевых компаний в ближайшие кварталы могут оказаться ниже ожиданий из-за сокращения добычи на высокопроизводительных скважинах, что приведет к усилению долговой нагрузки.
Больше новостей об инвестициях вы найдете в нашем телеграм-канале «Сам ты инвестор!»