Даже Росстат заявляет, что все еще хуже, чем вы думаете.
В отличие от всех предыдущих кризисов, которые в первую очередь касались провинции и сырьевого сектора, нынешний, рукотворно–карантинный, запустил свои когти в большие города и растерзал их индустрию человеческого комфорта, которую мы называем сферой услуг малого и среднего бизнеса.
Согласно данным Института экономики города, для таких агломераций, как Петербургская, — с развитым постиндустриальным сектором — день простоя экономики обходился в 0,15% «валового городского продукта» (ВГП). Минус 1% в неделю. Минус 10% за 2 месяца. Если в 2019 году ВГП Петербурга составил 4 трлн 400 млрд рублей, то сегодня карантинные издержки города можно оценить (очень примерно) в 440 млрд. Для сравнения: сопоставимую сумму экономика Москвы теряла за 2 недели.
А вот в городах, представляющих собой жилые зоны по соседству с промышленными площадками, карантин съедал только 0,12% ВГП в день. В сырьевых же столицах вроде Сургута самоизоляция граждан обходилась экономике в 0,9% ВГП в день. Кстати, если кто не в курсе, город номер три по ВГП в России — это именно Сургут, его экономика уступает только Москве и Петербургу.
Все еще хуже, чем вы думаете, подсказывает Росстат, опубликовавший отчет «О социально–экономическом положении России в январе–апреле 2020 года».
Потребительский спрос в стране в карантинном апреле сжался на четверть — объем розничных продаж уменьшился на 23,4% год к году и на 28,5% относительно марта. У людей не оказалось денег, и к такому повороту потребители явно не были готовы. Хотя в структуре оборота розничной торговли удельный вес пищевых продуктов вырос с 49 до 58% по сравнению с прошлогодним апрелем, сами по себе продажи еды сократились на 9,3%. А уже в непродовольственной рознице падение достигло 23,4%, в секторе услуг — 38%.
Если же сравнивать с другими странами, то среди крупнейших экономик мира именно Россия стала лидером по падению потребительского спроса. Даже в Китае во время самого жесткого февральского карантина розница провалилась на 20,5%, в США аналогичное падение в апреле составило 21,6%, а в еврозоне мартовский карантин сократил потребление всего на 9,2%.
Зато промышленность, как сообщил Росстат, чувствует себя намного лучше, чем этого ожидали скептики: в апреле промпроизводство сократилось только на 6,6%, грузооборот транспорта — на 6%, а строительство словно бы и не заметило карантина, уменьшившись на каких–то 2,3%. Понятно, что такая статистика собирается с запозданием, и промышленное производство — вещь инерционная, и майские данные могут оказаться хуже, но… В целом вывод очевиден.
Реклама
Как выразилась директор Института экономики города Татьяна Полиди, «во время эпидемиологического кризиса развитые агломерации оказываются в так называемой ловушке развития: передовые для мегаполиса сферы услуг терпят наибольшие потери, потому что они первыми попали под ограничительные меры и запрет на такие виды деятельности будет сохраняться дольше».
Я бы сказал проще: если вы сунете арматурный прут в двигатель паровоза, то ничего особенного вы там не сломаете, а вот для часового механизма такое вмешательство будет убийственным.
Высшее начальство, похоже, относится к этому обстоятельству совершенно спокойно — во всяком случае, очередной правительственный план «восстановления экономики» не предусматривает никакой особенной помощи малому бизнесу (если не считать такой помощью упрощение процедуры банкротства). Зато деньги будут выделены на «инфраструктурные проекты» (читай, мосты и дороги). А работать на их строительстве, видимо, будут те, кто потеряет работу. За минимальную зарплату.
Это означает, что на местные власти ложится ответственность за то, чтобы большие города оставались именно городами, а не превратились в сочетание рабочих и жилых зон, соединенных новыми дорогами.
Автор — Дмитрий Прокофьев, экономист.
