Главная Аналитика Мораторий сулит Черноземью «банкротное» наводнение
В рамках снижения экономических последствий пандемии коронавируса для российского бизнеса в начале апреля правительство ввело мораторий на банкротство, который запрещает возбуждать соответствующие дела по заявлениям кредиторов. Изменения действуют уже почти два месяца, и федеральные и черноземные эксперты в сфере банкротств уже сделали первые выводы об их эффективности. И, как всегда, нашлось много поводов для сомнений: после отмены моратория суды рискуют «утонуть» в исках, должники – в «субсидиарке», а рынок – в невостребованном имуществе.
Хотели как лучше, а получилось ли?
Ориентировочно, эта мера будет действовать в течение полугода, но как и в ситуации с нерабочими днями, мораторий вполне рискует получить свое продолжение. А пока представители отрасли – юристы, арбитражные управляющие, сотрудники банков, отвечающие за работу с проблемными активами, – теряются в догадках, как по окончании (предположительно, осенью) будут работать суды и к чему приведет этот поток. Не исключено, что к полномасштабному потопу.
Как и все меры поддержки, мораторий на банкротство начал не очень хорошо: многие опасались, что в стоп-листе окажутся вообще все процедуры. Однако правительство ограничилось тем, что мораторий распространяется только на юридические лица и индивидуальных предпринимателей, работающих в пострадавших отраслях (в соответствии с кодами ОКВЭД), а также на системообразующие и стратегические предприятия. Тут возникает проблема номер один: далеко не у всех ОКВЭД совпадает с реальностью. Но тут ничего не попишешь. Также у участников рынка возник вопрос, будет ли запрет распространяться на самостоятельные обращения в суд, и ответ оказался отрицательным. Если очень хочется обанкротиться самому, то можно.
В целом сейчас работа под мораторием становится яснее, как и то, какие преимущества он дает. «Это лучше чем ничего. У мораторных должников появилось время «оглядеться» и принять взвешенное решение. И инструмент отказа от предоставленной льготы скорее растягивает во времени заявления тех, кто не выдержал режима повышенной готовности, и сглаживает банкротную экспоненту», – отмечает управляющий партнер юридической компании «Центральный округ» Дмитрий Просвирин.
Кто рискует – тот платит
Однако полностью от рисков в связи с введением моратория избавиться нельзя. В рамках Foresight-конференции «Ведомостей» «Банкротная осень» управляющий партнер юридической фирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» Максим Кульков отметил, что полугодовой пит-стоп открывает для недобросовестных должников возможности для злоупотреблений. Как отмечает господин Кульков, несмотря на достаточно строгое законодательство в этой части, вполне можно успеть вывести какие-то активы: в частности, этому может способствовать заключение сделок с предпочтением, которые при банкротстве рассматриваются лишь за месяц до принятия заявления о банкротстве, а не за три года. «Мы все понимаем, что потом эти сделки можно будет оспорить, но оспорить, и даже успешно оспорить, – это не то же самое, что вернуть реальное имущество обратно», – подчеркивает эксперт. Способы оградиться от такого поворота событий есть. Как советует Максим Кульков, необходимо уведомить должника о том, что знаешь о его действиях, сообщить об этом в прессе и привлечь к борьбе других кредиторов. И самое полезное в данном случае – принудить организацию к самобанкротству и отказу от моратория.
Управляющий партнер консалтинговой группы «Дивиус» Иван Гусев добавляет, что фактор времени дарит недобросовестным должникам возможность контролировать процедуру банкротства, которая последует после моратория. «Уже сейчас подано много исков: компании заботятся о создании дружественной кредиторской задолженности. И эти полгода позволят беспрепятственно получить необходимые судебные решения и после через аффилированных лиц контролировать процедуру», – считает господин Гусев.
Но в связи с введением моратория появились риски не только для кредиторов, но и для самих должников. В частности, руководителям придется сыграть в занимательный субсидиарный квест, где практически любое решение ведет к ответственности. Партнер «Кульков, Колотилов и партнеры» Николай Покрышкин отмечает, что продолжение деятельности под мораторием самостоятельно не повышает риск привлечения к «субсидиарке», так как является «дефолтной» опцией, но дело меняет наличие признаков банкротства еще до его введения, а также попытки обойти ограничения (взаимозачеты, выплата дивидендов, реструктуризация, удовлетворение требований и др.).
Отказа от моратория и продолжения деятельности тоже недостаточно для привлечения к ответственности, но риски те же самые, что и в первом варианте, с той только разницей, что значение будут иметь не все сделки, а только причиняющие существенный вред. В случае если признаков банкротства до отказа от моратория не было, но они появились позднее, есть все шансы «попасть» на «субсидиарку» по доведению до банкротства. Таким образом, самым безопасным вариантом для руководителя и собственников может стать самостоятельное обращение в суд, которое не создает дополнительных рисков, кроме уже существующих.
Мораторий с двойным дном
Также не стоит забывать о том, что еще перед мораторием Минэкономразвития начало работу над поправками в закон о банкротстве. Предполагается, что будут ликвидированы сразу несколько процедур – непопулярные финансовое оздоровление и внешнее управление, а также наблюдение; их заменят реструктуризацией. Как считает исполнительный директор службы финансово-экономической информации «Интерфакс», руководитель проекта «Федресурс» Алексей Юхнин, некоторые моменты нововведений являются спорными: в частности, далеко не всем компаниям реструктуризация пойдет на пользу. «Не все, кто хочет, должны получать право на реабилитацию. Но в реструктуризации есть один неоспоримый плюс: она гарантирует собственникам и акционерам, что компания неожиданно не свалится в банкротство, это чисто психологический момент. Других преимуществ я не вижу, – констатирует господин Юхнин. – Что касается наблюдения, мы все понимаем, что в 90% случаев оно не нужно. Но остаются 10%, где непонятно, куда идти, и наблюдение дает возможность остыть и подумать, что делать дальше с должником и бизнесом».
Но как считает Иван Гусев, в этих поправках есть скрытое дно: речь идет не только о перепрофилировании процедур банкротства из похоронных в реабилитационные, но и о возможной национализации бизнеса. Ведь с помощью списка стратегических предприятий были обозначены «неприкасаемые» организации, которые, во-первых, интересны, для того чтобы их «под шумок» растащить, а во-вторых, страдают не только от пандемии, но и от общего положения дел в экономике: в частности, это касается сырьевой отрасли. «Предусматривается, что компания в рамках реструктуризации может быть продана полностью, в нынешней версии закона такой возможности фактически нет. И в связке с мораторием это выглядит так: крупнейшие компании пока не могут обанкротиться, а после отмены моратория и вступления поправок государство сможет их выкупить и восстановить работу. Таким образом, сектора экономики будут функционировать без потерь», – пояснил господин Гусев. Но стоит отметить, что решение по поправкам, которые должны были вступить в силу уже 1 января 2021 года, пока не принято.
Бесперспективный перспективный мораторий
Если подвести итог всему вышесказанному, пока мораторий на банкротство напоминает плотину, которая сдерживает и оттягивает, но никак не решает проблемы. И как именно будут решаться спорные моменты, станет понятно только после первых судов. По мнению директора воронежского филиала СРО «Авангард» Игоря Вышегородцева, в целом решение о введении моратория принято верно, но надо понимать, что это не панацея. «Мораторий – это лишь запрет на банкротство, а не списание долгов, и спустя несколько месяцев платить по всем долгам, в том числе и вновь накопленным, придется. И если руководство неправильно распределит финансовые потоки, потребуется очередной кредит или рефинансирование, которые лишь увеличат нагрузку. Поэтому выходом из сложного положения мораторий считать нельзя», – подчеркивает господин Вышегородцев.
И помимо того, что после отмены моратория суды могут оказаться переполнены, арбитражные управляющие обращают внимание на еще одну проблему: банкротства будут идти своим чередом, пусть и с задержками, но выставляемое на торги имущество некому будет покупать. «В условиях кризиса и пандемии финансовые организации не будут направо и налево раздавать кредиты, для снижения собственных рисков средства будут выдаваться осторожно и под высокий процент. В большинстве случаев имущество уходит с торгов именно с помощью кредитов, но где в таком случае покупатели будут брать деньги?» – задается вопросом Игорь Вышегородцев.
И, как и все меры поддержки, предложенные государством, мораторий больше похож на защитную меру для отвода глаз и успокоения. В частности, должное внимание не уделяется тем, кому не повезло с ОКВЭД или не удалось попасть в список стратегических либо системообразующих предприятий. Весь бизнес – это поток, который несется вперед, вбирая в себя все речушки и ручейки – как средние, так и малые. Перед ним стоит заслонка, а вода продолжает копиться. И не уйдет ли под воду всё вокруг? Это зависит лишь от грамотного регулирования, о котором пока речи не идет.
Комментарии на Facebook.com
