Минэкономики разработало масштабные поправки к закону о банкротстве — за счет них ведомство рассчитывает повысить долю восстановивших работу предприятий с 2% до 10%. Среди предложений — введение процедуры реструктуризации долгов, возможности продать бизнес в рамках конкурсного производства, а также торгов-«качелей». С другой стороны, Минэкономики ужесточает регулирование деятельности арбитражных управляющих — в частности, за счет возврата к идее рейтингов и пересмотра системы их вознаграждения.
Минэкономики представило планы реформы института банкротства юрлиц — изменения в закон готовились более года, проект опубликован вчера. Как пояснил глава ведомства Максим Решетников, «в большинстве случаев банкротство означает ликвидацию компаний, при этом кредиторы получают лишь незначительную часть долга». Так, в РФ восстановить платежеспособность и вернуться на рынок удается менее 2% банкротящихся предприятий, тогда как в США этот показатель достигает 30%. Поправки, считает министр, позволят нарастить эту долю до 10%.
Для этого ведомство предлагает отказаться от наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления — а вместо них ввести новую процедуру реструктуризации долгов.
Если должник исполнил ее и погасил требования кредиторов, производство по делу о банкротстве прекращается, иначе вводится процедура конкурсного производства — таким образом, в законе останутся две процедуры (реабилитации и ликвидации).
Сами торги также планируется реформировать — сейчас первые двое торгов на повышение цены, как правило, признаются несостоявшимися. Так, в 2019 году состоялось лишь около 7% аукционов. Повысить процент продаж (до 20–30%) ведомство рассчитывает, в частности, за счет введения торгов-«качелей», предусматривающих повышение-понижение-повышение цены в рамках одной торговой процедуры, а также возможность «подключения» участников в ходе торгов.
В конкурсном производстве предложено ввести возможность продать «бизнес» — для этого создается новое юрлицо, в уставный капитал которого вносится имущество должника, и его доли могут быть проданы на торгах.
Старший партнер КА Pen&Paper Валерий Зинченко полагает, что это может в разы ускорить реализацию имущества банкрота и расчеты с кредиторами — но механизм «может быть использован и скрытыми бенефициарами для вывода бизнеса на другое лицо».
Целый блок поправок касается арбитражных управляющих (АУ) — Минэкономики предлагает создать госрегистр для случайного выбора их на процедуру банкротства (рейтинговать АУ Минэкономики уже предлагало — см. “Ъ” от 27 апреля 2018 года; по сути АУ будут присваиваться баллы — за скорость проведения процедур, цену продажи имущества, процент погашения его долгов). Арбитражный управляющий Максим Доценко отмечает, что система оценки весьма сложная, а АУ не всегда может влиять на факторы, от которых зависит его рейтинг.
Существенно изменится и порядок выплаты вознаграждения АУ (сейчас выплата ежемесячная, 15–45 тыс. руб., также АУ вправе получать проценты от удовлетворенных требований — 3–7%). Систему предлагается заменить на постоплатную — проценты будут считаться чуть иначе, а фиксированная часть будет составлять от 50 тыс. до 500 тыс. руб. Помесячная оплата (50–100 тыс. руб.) предполагается только для плана реструктуризации. «Единовременное вознаграждение по итогам процедуры не покроет расходы на дополнительное страхование деятельности АУ. Нельзя позитивно оценить и то, что снижение вознаграждения отдается на усмотрение суда, который будет оценивать объем работы АУ — сейчас снижение возможно только при доказанных убытках и существенных нарушениях»,— указывает Максим Доценко.
Евгения Крючкова, арбитражная группа
В чем заключаются новые процедуры
При возможности восстановления платежеспособности компании-должника можно будет подать заявление о реструктуризации долгов. Ее план будет одобряться на собрании кредиторов, утверждаться арбитражным судом, исполнять его будет назначенный антикризисный арбитражный управляющий. При реструктуризации на сумму требований кредиторов начисляются проценты (ключевая ставка ЦБ на день начала процедуры), но их размер может быть уменьшен по соглашению сторон. Срок реструктуризации не должен превышать четыре года, но может быть удвоен собранием кредиторов. При этом должник может сохранить контроль над компанией, например, назначать и увольнять ее руководителей, но при ненадлежащем исполнении плана реструктуризации суд может отстранить его от управления. Не сможет должник без согласия кредиторов совершать сделки, связанные с отчуждением имущества (более 5% балансовой стоимости активов), выдавать займы, поручительства и гарантии.
Оставление оперативного управления за должником, по мнению старшего партнера КА Pen & Paper Валерия Зинченко, может быть оправданно — у арбитражного управляющего, как правило, недостаточно компетенций для эффективной работы с таким бизнесом,— но процедура может вводиться и из-за того, что некомпетентный менеджмент сам довел компанию до банкротства. По мнению же руководителя направления «банкротство» фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Олега Пермякова, в РФ к внедрению такого механизма не готовы: «По итогам первой инвентаризации у каждого второго банкрота-юрлица на балансе не оказывается активов». Также он опасается «двоевластия» исполнительного органа и управляющего — у них «изначально разные цели (АУ представляет интересы кредиторов, которые, как правило, ратуют за привлечение к субсидиарной ответственности бенефициаров, чьи интересы представляют директора), и конфликты, которые будут мешать ходу банкротства, просто неизбежны».
При введении же конкурсного производства кредиторам дается полгода, чтобы решить, должна организация продолжать свою деятельность или нет. Срок работы компании-банкрота ограничен девятью месяцами, но также может быть удвоен. При этом решение о продлении может быть признано недействительным, если доказано, что деятельность компании заведомо убыточна, а компенсировать неоправданные расходы будут кредиторы, голосовавшие за продолжение деятельности.
Евгения Крючкова
