В отношении гражданина было возбуждено дело о банкротстве. После этого гражданин принял решение о ликвидации ООО, единственным участником которого он был, ООО было исключено из ЕГРЮЛ. Это было обжаловано финансовым управляющим в деле о банкротстве гражданина, который ссылался на нарушение установленного Законом от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» запрета на совершение должником-гражданином без письменного предварительного согласия финансового управляющего сделок по распоряжению долями в уставном капитале ООО.
Суд в удовлетворении требований отказал, суды апелляционной и кассационной инстанций оснований для отмены решения не усмотрели (определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23 декабря 2019 г. № 306-ЭС19-13175 (3) Дело о ликвидации лица и применении последствий недействительности решения в виде исключения из ЕГРЮЛ передано на новое рассмотрение, поскольку суд оставил без внимания довод финансового управляющего о том, что добровольное прекращение деятельности юридического лица не должно преследовать своей целью причинения вреда другим лицам – кредиторам). Суды сослались на обязанность участника принять решение о ликвидации в целях недопущения усугубления финансового положения ООО и нанесения имущественного вреда кредиторам ООО. Доказательств, подтверждающих ликвидность доли единственного участника и, соответственно, причинения вреда его кредиторам представлено не было Принятое решение не привело к отчуждению доли участника в уставном капитале ООО как таковой, получение предварительного согласия финансового управляющего на совершение сделки, по мнению судов, не требовалось.
СК по экономическим спорам ВС РФ отменила решение, указав, что решение о ликвидации общества, по сути, направлено на распоряжение долей должника в уставном капитале. Такое решение принято должником после введения в отношении него процедуры реструктуризации, следовательно, на совершение рассматриваемой сделки требовалось обязательное письменное согласие финансового управляющего. Ликвидность самой доли и её стоимость не имела правового значения.