Интервью с Ольгой Сницеровой, руководителем корпоративной практики компании Crowe CRS Legal.
В текущем году усилилась тенденция по банкротству физлиц. На ваш взгляд, с чем это связано и как долго она будет сохраняться?
Институт банкротства физических лиц (ФЛ) был введен более четырех лет назад и, действительно, активно применяется. На мой взгляд, это достаточно действенный механизм, посредством которого можно «дойти» до активов должника – физического лица, а также до активов юридического лица (используя механизм привлечения к субсидиарной ответственности с последующим банкротством контролирующего должника лица). Инициируя процедуру банкротства ФЛ, кредиторы имеют достаточно высокие шансы получить удовлетворение за счет имущества ФЛ. Несмотря на то, что процедура банкротства ФЛ имеет свои особенности, в этой процедуре, также как при банкротстве ЮЛ, возможно оспаривание сделок должника и возврат имущества в конкурсную массу. Таким образом, спонтанное переписывание имущества на супруга или третье лицо перестало достигать эффекта сохранения имущества и избегания ответственности. Стоит отметить, что, как законодатель, так и суд последовательно и достаточно жестко придерживаются прокредиторской линии, вводя новые презумпции или механизмы, облегчающие кредиторам возможность получить удовлетворение.
Так, потенциальные должники должны осознавать, что брачный договор не панацея от требований кредитора. Мало того, что в настоящее время брачный договор достаточно успешно оспаривают в суде, так и ВС в своем Постановлении Пленума № 48 от 25.12.2018 года, указал, что если во внесудебном порядке осуществлены раздел имущества и/или определение долей супругов в общем имуществе, кредиторы, обязательства перед которыми возникли до такого раздела, изменением режима имущества супругов юридически не связаны. А это означает, что, как имущество должника, так и перешедшее вследствие раздела супругу общее имущество, включаются в конкурсную массу должника. Включенное таким образом в конкурсную массу общее имущество подлежит реализации финансовым управляющим в общем порядке с дальнейшей выплатой супругу должника части выручки, полученной от реализации общего имущества. Любой юрист, понимая, как проводятся торги имуществом должников, скажет вам, что при таком подходе риск лишения второго супруга своей части имущества стремится к 100%.
Еще одной грустной новостью для должников ФЛ является возможность конкурсного управляющего через суд запрашивать информацию в ФНС об открытых зарубежных счетах. Спрятать имущество за рубежом также становится в разы сложнее и дороже.
Добавляя пессимизма, следует упомянуть и так называемый имущественный иммунитет единственного жилья (т.е. на жилье, которое является для должника единственным, нельзя обратить взыскание), не является абсолютным. Суды откажут вам в исключении единственного жилья из конкурсной массы, если придут к выводу, что вы действовали недобросовестно, используя свои права исключительно для того, чтобы воспрепятствовать реализации данного имущества (дело № А40-67517/2017).
Учитывая все сказанное, можно прогнозировать, что банкротство ФЛ будет и в дальнейшем набирать обороты и использоваться как эффективный механизм удовлетворения прав кредиторов.
Отмечу еще, что личное банкротство используется как финальная возможность удовлетворения требований кредиторов ЮЛ, когда посредством возбуждения процедуры личного банкротства такие кредиторы добираются до имущества контролирующих должника лиц, привлеченных судом к субсидиарной ответственности. И здесь, как правило, речь идет уже о задолженности, которая измеряется от нескольких сотен миллионов до нескольких десятков миллиардов рублей.
Для топ-менеджеров с каждым годом усиливается опасность попасть под субсидиарную ответственность. Какие есть профилактические инструменты, чтобы себя максимально обезопасить от нее руководителю крупной фирмы?
Действительно, за последние два года вероятность быть привлеченным к субсидиарной ответственности значительно увеличилась. Причиной этому, прежде всего, стали внесенные изменения в Закон о банкротстве, которым круг контролирующих должника лиц (КДЛ) можно расширять до бесконечности. К КДЛ относятся и директор компании, и главный бухгалтер, и лицо, действующее на основании доверенности, и лицо, которое извлекло выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, имеющих право действовать от имени ЮЛ. И это не исчерпывающий перечень. В отношении ряда КДЛ введены опровержимые презумпции, признающие их таким лицами. В частности, лицо является контролирующим, если является единоличным исполнительным органом или, например, владеет более 50% уставного капитала. И именно привлекаемое к ответственности лицо должно доказать обратное.
Помимо круга лиц, которых возможно привлечь к субсидиарной ответственности, также расширился и перечень оснований для такого привлечения. К примеру, генеральный директор будет привлечен к субсидиарной ответственности в случае несвоевременной подачи заявления о признании должника банкротом.
Обращаясь к руководителям компаний, хочется акцентировать их внимание на том, что мелочей не бывает, любая небрежность может обернуться серьезными убытками как для вас самих, так и вашей семьи (читайте про личное банкротство).
На что нужно обращать внимание. При вступлении в должность и прекращении ваших полномочий, внимательно принимайте и передавайте документы ЮЛ, всегда помня о том, что именно вы в период выполнения обязанностей директора отвечаете за полноту и достоверность информации и документов, хранящихся в обществе, отсутствие (не передача) которых могут стать основанием для субсидиарной ответственности. Внимательно смотрите бухгалтерскую отчетность, которую подписываете и интересуйтесь у финансовой службы, нет ли у компании признаков банкротства. Выявление последних — серьезный повод собрать команду юристов и финансистов и поработать над антикризисным планом, а также принять ряд иных мер, которые позволят избежать ответственности.
Совершая любую сделку, смотрите на нее глазами конкурсного управляющего. Оценивайте, насколько добросовестно вы выбрали контрагента, насколько условия договора позволяют защитить интересы компании, обеспечивают возврат вложений/затрат и т.п.
Наконец, застрахуйте свою ответственность. Честно признаюсь, я не считаю институт страхования эффективным механизмом защиты. Изучая правила страхования, пока возникает больше вопросов, чем ответов на них, но можно сказать, что при доброй воле страховщика, вы получите страховое возмещение и значительно снизите свои убытки.
Принимая решения, также нужно помнить о том, что ответственность наступает как за действия, так и за бездействия. Поэтому, если вы, к примеру, Член совета директоров, то неучастие в голосовании должно быть следствием добросовестного поведения, а не уклонения в попытке избежать ответственности.
Иск о привлечении к субсидиарной ответственности может подать любой из кредиторов с момента введения наблюдения, вне зависимости от размера требования в реестре. Поэтому так называемая процедура «контролируемого банкротства» далеко не всегда спасет вас от иска об убытках.
Денежные требования, возникшие в результате привлечения к субсидиарной ответственности, не погашаются в процедуре личного банкротства. Они с вами навеки. И, что самое печальное такие требования не будут прекращаться в связи со смертью лица, а перейдут по наследству и должны будут быть погашены в пределах наследственной массы. Именно за такой подход высказалась экономколлегия ВС.
Ну и чтобы директора не расслаблялись, срок исковой давности, для привлечения к субсидиарной ответственности по общему правилу составляет 10 лет, начиная с даты, когда имели место действия (бездействия), являющиеся основанием для привлечения к ответственности.
Стоит ли юристам бояться, что они тоже при определенных обстоятельствах могут попасть под субсидиарку?
Я бы смотрела чуть шире. Полагаю, что правильно говорить о риске попадания под данный вид ответственности любого из консультантов (юридических, экономических, технических). В настоящее время уже имеют место попытки привлечения консультантов к субсидиарной ответственности (аудиторов, технических консультантов).
Пока же буквальное толкование норм закона о банкротстве позволяет сделать вывод о том, что юристы (как лица, имеющие определенную компетенцию) не являются субъектом субсидиарной ответственности. Но если юрист действовал от имени компании по доверенности, например, совершил невыгодную сделку, отказался от иска, и т.п., то в этом случае риск, безусловно, присутствует. Только юрист становится ответственным не потому, что он юрист, а потому, что он лицо, действующее от имени компании и действующее недобросовестно. Осенью этого года портал «Право.ру» публиковал информацию о деле (№ А76-22330/2018), в котором пытаются привлечь к ответственности консультантов – юристов. Но, как следует из публикации, в качестве обоснования факта контроля над должником приводится наличие доверенности с широким кругом полномочий, то есть то, о чем мы говорили выше: была возможность совершать юридические действия от имени Общества.
Конечно, и юристам, и другим консультантам нужно быть внимательнее во взаимоотношениях с заказчиками. Помимо получения доверенности для выполнения поручения, целесообразно получить необходимые корпоративные одобрения, да и в целом оценить поручение на предмет соответствия законодательству, помня, что ответственность может быть не только имущественной.
Чего не хватает российской процедуре банкротства в настоящий момент, чтобы сделать ее еще эффективнее?
Эффективность процедуры можно определять по-разному. Возможность удовлетворения требований кредиторов резко увеличилась после внесения изменений в нормы закона, регулирующие субсидиарную ответственность.
Эффективность процедуры, с точки зрения восстановления платежеспособности предприятия, отсутствует. Несмотря на то, что законом предусмотрены стадии банкротства, направленные на восстановление механизма платежеспособности, практика показала неэффективность их применения.
Никто не рассматривает механизм банкротства как особый режим функционирования предприятия, позволяющий ему оздоровиться не в ущерб интересам кредиторов. Сейчас банкротство это «смертельная болезнь». Изменению ситуации способствовало бы введение процедуры реструктуризации долгов, проект закона о которой обсуждается уже с 2017 года.
Законопроект предусматривает введение новой процедуры в отношении юридических лиц – реструктуризации долгов в целях восстановления платежеспособности должника и удовлетворения требований кредиторов.
