Аналитики, банкиры и чиновники не разделяют этого оптимизма
Для опасений относительно пузыря на рынке розничного кредитования нет оснований, заявил Сбербанк: быстрый рост кредитов населения в последние два года (22,4% – за 2018 г. и еще 8,1% за январь – май 2019 г.) носил объективный характер и пока не исчерпан. Об этом говорится в исследовании, подготовленном аналитиками Сбербанка на основе данных самого банка, Центробанка, Росстата и кредитных бюро.
Обеспокоенность по поводу ускоренного роста кредитов уже несколько раз выражали чиновники. Неконтролируемый рост потребкредитования может привести к экономической рецессии уже в 2021 г., предупреждал министр экономического развития Максим Орешкин. Председатель ЦБ Эльвира Набиуллина с ним не соглашалась: потребительские кредиты растут ускоренными темпами и ЦБ пытается охлаждать этот рынок, признавала она, но ни по одному показателю пузыря в потребительском кредитовании нет.
О риске закредитованности высказался и президент России Владимир Путин. «Нам не нужно надувать в экономике этих пузырей», – отметил он во время прямой линии в этом году.
«Точка кипения» в сегменте потребкредитов еще не достигнута, заявил 14 августа президент ВТБ Андрей Костин в ходе встречи с Путиным. Тем не менее ВТБ «прислушивается» к мнению ЦБ и правительства и уже усилил контроль за потребкредитами и не выдает их наиболее проблемным заемщикам, признал он: «Мы знаем, что в 2014 г. была осечка. Конечно, никто не хочет повторения этого. Поэтому, думаю, банки на это реагируют. Думаю, что надо продолжать эту работу».
Все сразу не обанкротятся
Аналитики Сбербанка в обзоре перечисляют несколько причин ускоренного роста кредитов. Мощным фактором (хотя и разовым) стал рост номинальных зарплат в 2017–2018 гг. Средняя номинальная зарплата выросла на 19,6%, а самая маленькая (до 15 000 руб.) – на 42%. Аналитики Сбербанка призывают сравнивать рост кредитов именно с зарплатой, а не со снижающимися реальными доходами: кредиты выдаются и погашаются в номинальных рублях, поэтому и сравнивать их нужно с номинальными показателями, а если говорить о номинальных доходах в целом, некоторые статьи этого показателя, например доходы от вкладов, сокращаются за счет снижения ставок.
Еще один фактор – снижение стоимости обслуживания кредитов. Ставки стремительно снижаются, пишут аналитики Сбербанка, к лету этого года средние ставки были ниже 15%: «Столь дешевыми потребительские кредиты не были в России никогда». При этом сроки кредитов удлиняются, а значит, при том же платеже клиент может позволить себе большую сумму кредита, говорится в исследовании.
По оценке Сбербанка, в целом по рынку сумма потребкредита выросла за два года примерно на 20–25%. Опасаться роста суммы кредита не стоит, указано в обзоре: она в основном растет за счет того, что банки отказываются от самых мелких и дорогих кредитов из-за повышенных риск-весов, которые оказывают давление на капитал. В итоге на рынке остались только крупные кредиты – и средний чек вырос, а не те же заемщики взяли больше долга. Если же говорить об ипотеке, суммы кредитов растут за счет того, что люди покупают более качественное жилье: средний ипотечный кредит вырос за три года почти на 30% – до 2,2 млн руб. в 2019 г., а это намного быстрее роста цен на недвижимость, даже в Москве. Люди переходят от «решения жилищного вопроса» к улучшению жилищных условий, резюмируют аналитики госбанка.
Следующий фактор – рост рефинансирования, к которому привело падение ставок: по оценке Сбербанка, в 2018 г. с ним связано около 17% выдач ипотеки и 14% выдач потребкредитов. Это примерно на 20% увеличило потенциальный размер рынка.
Да и реальный срок погашения кредита в России существенно ниже контрактного, указано в исследовании: средний платеж по ипотеке в Сбербанке в четыре раза выше планового платежа, а по потребительским кредитам – в 2,3 раза.
При этом люди берут кредиты не для того, чтобы «свести концы с концами», уверены в Сбербанке. 40% кредитов клиенты привлекают на ремонт, покупку электроники, бытовой техники, мебели, еще 17% – на автомобили, 12% – на отдых и туризм, подсчитали они, оценив безналичные платежи заемщиков банка в последние два года.
Впрочем, без оглядки развивать потребкредитование тоже не стоит, признают аналитики Сбербанка: улучшение качества кредитов приближается к концу, в частности, перестал снижаться риск по портфелю потребкредитов. Чтобы наращивать кредитование, банкам приходится запускать новые продукты и выходить на новые категории заемщиков, но и риски таких кредитов по объективным причинам выше. К росту кредитного риска может приводить и упрощение пакета документов для получения кредитов. Чтобы этого избежать, необходимо повышать эффективность риск-стратегии, использовать в моделях прогнозирования риска транзакционные данные клиентов, продвинутые методы машинного обучения, «большие данные» из соцсетей, считают в Сбербанке.
Конечно, не все банки смогут успешно внедрить подобные практики, признают они: «В этих условиях очень важен конструктивный разговор с регулятором, анализ конкретных ситуаций, а не ковровые ограничения».
Меры ЦБ по охлаждению рынка (повышение надбавок по коэффициентам риска в зависимости от стоимости кредита и долговой нагрузки заемщика) скорее вытеснили высокомаржинальное кредитования из банков в сектор микрофинансовых организаций (МФО), где ставки еще выше, а регулирование только формируется, сетуют аналитики Сбербанка. Число заемщиков с кредитами МФО за три года выросло с 1,5 до 5%, при этом доля МФО в выдачах кредитов, по данным Equifax, выросла до 40%, говорится в исследовании.
Розничное кредитование на годы вперед остается магистральным направлением развития российской банковской системы, считают в Сбербанке: эти риски для небольшого банка более управляемые, чем риски кредитования компаний. Кредитование нескольких крупных компаний с невысокими кредитными рейтингами (а именно таковы клиенты небольших банков) рано или поздно погубит банк из-за риска концентрации, указывают аналитики Сбербанка, а диверсифицированный розничный портфель намного более устойчив: «все заемщики-физлица одновременно не обанкротятся», заключают они.
Пузыря нет, а закредитованность есть
Клиентская база Сбербанка состоит в большей степени из работников бюджетных организаций или госкорпораций, которые имеют официальную зарплату, замечает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова: «Сбербанк может видеть немного искаженную картину – лучше, чем общая по рынку, так как их заемщики работают в защищенных секторах». Но согласно данным Росстата (о которых сказано и в исследовании Сбербанка), 13% доходов населения России – это «прочие доходы», зачастую теневые, а они в последние годы снижались, указывает она.
Рост в силу снижения стоимости кредитов, о котором пишут аналитики Сбербанка, как раз и является потенциальным источником пузыря, особенно, если растет средний срок, возражает первый зампред правления Совкомбанка Сергей Хотимский: «Если общий долг (а не месячный доход) по кредитам к доходам заемщика растет, это бомба замедленного действия, которая точно сработает в случае роста ставок или безработицы». Срок потребкредитов уже сопоставим с ипотекой (в среднем 5–7 лет, иногда до 15 лет), а мотивация платить по таким кредитам со временем снижается, добавляет аналитик Fitch Александр Данилов.
Некоторые банки говорят, что структура трат меняется и люди на кредитные деньги все больше покупают бытовые товары и даже еду, а не товары длительного пользования, о которых пишет Сбербанк, говорит Данилов. Существенного потенциала для роста кредитов без риска образования пузырей уже нет, считает он: если банки продолжат наращивать портфель на 20% ежегодно, перегрев может наступить уже через пару лет.
Снижение стоимости кредитов оказывало компенсирующее влияние на рост кредитования в 2017 г. и части 2018 г., говорит представитель ЦБ в ответ на вопросы «Ведомостей». Данный фактор перестал оказывать влияние с середины 2018 г., что в условиях превышения темпов роста задолженности над доходами населения приводит к увеличению долговой нагрузки населения, указывает он. «В целом рост среднего размера кредита превышает суммарное влияние двух факторов – роста зарплат населения и снижения стоимости кредитов. Это говорит о том, что рост закредитованности все-таки происходит», – отмечает представитель регулятора. Сейчас признаков пузыря на рынке нет, однако рост закредитованности населения увеличивает уязвимость банковского сектора, в связи с чем ЦБ ужесточил надбавки к коэффициентам риска с 1 октября 2019 г., заключает он.
