Агентство по страхованию вкладов уже до конца года рассчитывает ввести ряд инициатив по упрощению процедуры ликвидации банков и системы торгов имуществом ликвидируемых банков, также планируется запуск электронной платформы для выплат страхового возмещения вкладчикам. О том, насколько нововведения сократят сроки ликвидационных процедур и сколько сэкономит переход на безбумажный документооборот в рамках электронной платформы, рассказал ТАСС глава АСВ Юрий Исаев.
— Юрий Олегович, раньше вы заявляли, что АСВ технически готово к переходу на выплаты страхового возмещения по дистанционным каналам. Когда можно ожидать такой переход? Законопроект уже существует?
— Мы благодарны банкам-агентам. В сложные времена, когда было много выплат, вся система страхового возмещения отработала без сбоев. Пик пришелся на 2016–2017 годы, когда наступило 129 страховых случаев и мы выплатили почти 1,0 трлн рублей более чем 1,5 млн вкладчиков. В этом, безусловно, заслуга не только АСВ, но и наших партнеров, которые с этой нагрузкой справились. Стоит сказать и о другом важном участнике — Банке России, оперативно обеспечившем нас необходимыми кредитами для осуществления выплат страхового возмещения. Мы, кстати, уже вернули Банку России 132 млрд рублей.
Однако мир меняется, и мы должны смотреть чуть дальше.Мы создаем такую систему, в которой человек при страховом случае сам определяет канал обслуживания и контрагента, через которого ему будет перечислено страховое возмещение
Этот выбор можно будет сделать из нескольких опций: через сайт АСВ, маркетплейс под эгидой Банка России, Единый портал государственных услуг или непосредственно в банке (в том числе через его сайт или мобильное приложение), который присоединится к нашей системе. Банки, которые первыми это сделают, получат определенное преимущество. Сегодня конкуренция выходит на более технологический уровень, где бороться за клиента нужно не благодаря тому, что ты выиграл конкурс у АСВ и выплачиваешь вкладчикам возмещение, а потому что ты более технологичен, более понятен для клиента, более надежен с точки зрения и информационной, и платежной безопасности.
Технологически все это осуществимо уже сейчас. Основной вопрос, который мы обсуждаем с экспертами, — кибербезопасность создаваемой системы. Мы никогда не согласимся на запуск системы, в которой будем видеть информационные, технологические или транзакционные риски.
При этом важно, что полного отказа от привлечения банков-агентов не произойдет, так как мы обязаны обеспечить нашим менее «цифровым» и более консервативным вкладчикам возможность прийти в офис банка и получить выплату наличными.
По данным, полученным из реестров страховых выплат за последние два года, треть вкладчиков — старше 60 лет, а по размеру остатков средств на счетах на них приходится почти половина от общего размера вкладов, и уровень их готовности к цифровым услугам, естественно, не так высок, как у молодого поколения.
А законодательно, надеюсь, вопрос будет решен в ближайшее время.
— Получится запустить систему до конца года?
— Сразу после принятия необходимых изменений в федеральные законы и издания подзаконных актов мы приступим к реализации финального этапа, в ходе которого будет проведена тестовая эксплуатация элементов системы. Для нас принципиально важно, чтобы электронные выплаты агентства функционировали так же безупречно, как и обычные (офисные), поэтому полностью система будет запущена только после отработки всех мельчайших деталей.
Но мы реализуем и другие инициативы: например, в мае подключились к системе «Госпочта» «Почты России». Внесли законопроектные предложения по замене в ряде случаев письменных уведомлений на более оперативное sms-информирование.В целом мы уходим от бумажного документооборота с клиентом: вкладчики и кредиторы банков с отозванной лицензией, которые имеют подтвержденную учетную запись на Едином портале государственных услуг, будут получать сообщения агентства через свой личный кабинет
Цель проекта — повышение скорости и удобства получения информации кредиторами, а также сокращение затрат АСВ на отправку корреспонденции. Важно, что мы не только экономим бюджет АСВ, но и сохраняем средства конкурсной массы, которые мы не тратим на отправку бумажной корреспонденции, а направляем на расчеты с людьми.
— Сколько удалось сэкономить благодаря внедрению этого безбумажного электронного документооборота?
— Пока это сумма небольшая: на начальном этапе письма направлены нескольким сотням кредиторов. Но мы планируем рассылать несколько видов сообщений и уведомлений, и так как в банках сотни тысяч вкладчиков, в перспективе экономия будет исчисляться миллионами рублей.
— Вы сказали, что те банки, которые будут с вами сотрудничать по новой системе, окажутся в более выгодном положении.
— Скорее в более конкурентном. К открытому стандарту электронных выплат сможет присоединиться любой банк, соответствующий его требованиям.
— А кто-нибудь из банков уже к вам обращался? Например, Сбербанк. Он довольно-таки крупный банк и, думаю, продвинутый в этом деле.
— Мы проговаривали вопрос перехода на новую систему взаимодействия со всеми крупнейшими банками, которые являются нашими основными партнерами по выплатам. Их IT-подразделения и наши департаменты, которые занимаются внедрением и разработкой системы, взаимодействуют. Безусловно, нужно время и ресурсы, чтобы в большой и сложной IT-системе любого банка провести какие-либо изменения.
С помощью крупнейших банков мы пытаемся нащупать такой стандарт цифрового взаимодействия, который удовлетворит взаимные интересы как агентства, так и банков.
Например, запуск системы страхования малого бизнеса, которая, как вы знаете, начала работать с 1 января этого года, тоже потребовал от банков большой технологической работы. И не все банки-агенты к этой дате успели полностью подготовиться к выплатам страхового возмещения малым предприятиям, перенастроить собственные информационные и платежные модули. К счастью, наши ключевые партнеры оказались в полной готовности, и первые выплаты МСП прошли без осложнений.
Сложность состоит в том, что, когда ты должен начать выплачивать страховку и делать это быстро — в течение 14 дней после страхового случая, как мы всегда делаем, система должна быть полностью автоматизирована.
— Немного статистики. На какую сумму с начала года АСВ произвело возврат средств по проектам по предупреждению банкротства? Сколько получено в качестве процентов за использование предоставленных агентством средств?
— Мы можем анализировать статистику по итогам первого квартала. Размер текущего финансирования агентством мер по предупреждению банкротства составляет 1,16 трлн рублей, из которых 1,08 трлн рублей — это кредиты Банка России, 76 млрд рублей — это средства имущественного взноса Российской Федерации в агентство, 2,6 млрд рублей — это имущественный взнос Банка России в агентство. Это основные показатели по данной системе. Заемщиками за этот квартал возвращено более 7 млрд рублей в счет погашения основного долга и уплачено около 2 млрд рублей в качестве процентов. Как видите, ничего непредвиденного и неожиданного за первый квартал не произошло.
— В январе вы говорили, что АСВ выиграло по своим искам в судах с ликвидированными банками дела на сумму 4 трлн рублей, но ответчики вернули только 100 млрд рублей. Как-то изменилась ситуация?
— Здесь, к сожалению, статистика негативная. Балансовая стоимость активов составляет 4,5 трлн рублей, а реальная их стоимость оценивается не более 12%.По оценке агентства, не менее 80% активов ликвидируемых банков — это технические ссуды, за которыми нет «живых» заемщиков
Это часть схем, которые позволяли обходить требования банковского регулирования. Но действующее законодательство обязывает нас по данным активам судиться, хотя, если исходить из задачи экономии средств конкурсной массы, реальной необходимости в этом нет, тратить на такие иски время, силы и деньги нецелесообразно.
Также, начиная судиться, мы далеко не сразу добираемся до ареста активов. Нам приходится по крупицам собирать информацию во время разбора банковских архивов, восстановления серверов, в рамках совместной работы с правоохранительными органами и только потом идти в суд. Пока мы соберем всю необходимую информацию внутри банка, а ее умело прячут или уничтожают, пока мы ее обобщим и в понятном виде представим в суд, проходит много времени. Ликвидные активы зачастую еще до нашего назначения в банк выводятся и переоформляются на третьих лиц. Нужны новые правовые механизмы для прямого обращения взыскания на такие активы, в том числе находящиеся у третьих лиц, минуя изнуряющие стадии судов с «однодневками» по техническим кредитам, через которые такие активы выводились.
Средний срок проведения ликвидационных процедур составляет три года, во многом его длительность обусловлена необходимостью проведения судебных разбирательств и сроками ведения исполнительных производств по взысканию в том числе и безнадежной задолженности.
Сейчас мы обсуждаем с Банком России предложения, которые позволят нам сконцентрировать юридические усилия на тех судах и на тех процессах, где есть шанс получить реальные результаты, а от затратного взыскания бесперспективных технических ссуд отказаться.
— А по срокам сколько занимают суды по тем делам, когда понятно, что за этими суммами ничего не стоит?
— Можно и до трех лет судиться.У бывших собственников и менеджеров есть желание уйти от ответственности. Соответственно, они бьются в судах, до последнего доказывая, что это не вывод денег, а просто рыночный дефолт заемщика. Их интерес здесь не только в том, чтобы не отдавать деньги, а еще и в том, чтобы доказать свою якобы невиновность
Мы же смотрим на проблему обоснованности таких процессов с точки зрения наполнения конкурсной массы. От того, что мы ведем массу таких дел в судах, конкурсная масса наполняется далеко не во всех случаях. А судиться мы обязаны по закону. Суд — это время и расходы.
По статистике, по итогам первого квартала текущего года от взыскания в судебном порядке в конкурсную массу поступило 8 млрд рублей, от внесудебного порядка — почти 20 млрд рублей. Это значит, что там, где бизнес еще живой, где заемщики рыночные, они платят, идут с нами на мировые соглашения, на реструктуризацию задолженности и во внесудебном порядке выплачивают деньги в конкурсную массу. Через суд по техническим кредитам мы получаем в два-три раза меньше, чем от выплат во внесудебном порядке, при том что объем исков составляет сотни миллиардов рублей.
Вот только несколько цифр, характеризующих объемы работ: за последние десять лет объем судебной работы агентства возрос более чем в 80 раз. По ликвидируемым агентством банкам предъявлено 471 тыс. исков на сумму 7,3 трлн рублей; удовлетворено судами в полном объеме 262 тыс. исков на сумму 3,7 трлн рублей; удовлетворено частично 55 тыс. исков на сумму 0,6 трлн рублей. Для сравнения: в 2006 году суды удовлетворяли только каждый третий иск, в настоящее время — около 90% исков.
— Сколько тратит АСВ на судебную работу при таком количестве исков?
— В настоящее время расходы на правовую работу не превышают 0,6% от балансовой стоимости активов. Перед нами стоит задача повышения отдачи от этой работы при одновременном снижении издержек и сроков.
— А что будете делать с накопленным объемом активов банков-банкротов?
— Мы хорошо понимаем, что судебное решение в нашу пользу вовсе не означает, что судебным приставам удастся обеспечить его исполнение должником и деньги поступят в конкурсную массу. Наша первоочередная цель — повысить отдачу от работы с активами: рыночные активы как можно быстрее возвращать в экономику путем публичной прозрачной продажи, а по проблемным активам организовать эффективное взыскание.
Кроме законодательных инициатив, упрощающих процесс продажи имущества, у нас есть и инициативы, направленные на доведение информации об активах до максимального количества покупателей, будь то физические или юридические лица.
Агентство начало реализацию проекта по созданию информационно-аналитической системы ликвидируемых кредитных организаций, важной частью этого проекта является совершенствование работы сайта torgiasv.ru. Мы планируем существенно расширить набор информации по реализуемым лотам, улучшить работу поисковой системы. Уже на этапе предпродажной подготовки пользователю будет доступен поиск интересующих его активов, возможность уточнения информации о них и получения уведомления о выставлении актива на продажу. Кроме того, в планах — создание мобильного приложения для поиска и приобретения активов.
— Как продвигается инициатива по поводу «голландского» аукциона? Как я понимаю, ЦБ пробовал такую форму торгов, когда пытался продать Азиатско-Тихоокеанский банк (АТБ).
— В России уже и Сбербанк, и РЖД используют «голландский» аукцион при торгах. Эта система позволяет открыто, быстро найти равновесную для рынка цену: актив выставляется на торги по максимальной цене, торгуется от нее вниз, а как только появляется первый покупатель, торги останавливаются и цены начинают повышаться. И на этих «качелях» (второе название «голландского» аукциона — аукцион по принципу качелей) в какой-то момент рынок находит равновесную точку.
Это прозрачная и понятная процедура, которая для нас сможет стать эффективной заменой существующей системы торгов имуществом ликвидируемых финансовых организаций.
Сейчас есть несколько законопроектов, подготовленных различными ведомствами, предусматривающих внедрение «голландского» аукциона в практику торгов в России. У нас короткий законопроект, у другого ведомства законопроект шире, у третьего — еще более объемный проект.
На площадке комитета Государственной думы по финансовому рынку все заинтересованные стороны обсудили законопроекты и договорились о дальнейших шагах. Мы рассчитываем, что в ближайшее время Госдума рассмотрит законопроект по «голландскому» аукциону.
— Тогда вы и начнете применять этот механизм?
— Да, после принятия соответствующего закона.
— У вас было предложение по вводу АСВ как временной администрации сразу после отзыва лицензии банков, а не после временной администрации ЦБ. Что сейчас с этой инициативой?
— Возражений против этой инициативы нет, рассчитываю, что так же, как и «голландский» аукцион, она будет рассмотрена законодателем до конца текущего года. Очевидно, что чем быстрее после отзыва лицензии мы получаем административные полномочия в банке, тем быстрее мы переходим к работе с активами по установленным в законе правилам, поэтому у нас здесь нет противоречий ни с Банком России, ни с кем бы то ни было другим.
Мы вообще полагаем, что чем больше процедур будет прямо прописано в законе, тем легче корпоративному ликвидатору будет противостоять желаниям отдельных кредиторов, за которыми могут стоять и бывшие собственники банков-банкротов, пробовать влиять на ход конкурсного производства в своих интересах и в ущерб другим вкладчикам.
Беседовала Мария Степанова
