Сотрудники ФСБ доставили Алексея Хотина в суд как и задержали — в костюме и без наручников. Причем заранее было известно, что в СИЗО господин Хотин, еще недавно входивший в список ста богатейших людей России по версии Forbes, не попадет.
Когда судья Евгения Николаева, устанавливая личность подозреваемого, стала задавать ему вопросы, Алексей Хотин сообщил, что он родился в 1974 году в Минске, имеет российское гражданство и высшее образование, живет в Москве, воспитывая с супругой двух несовершеннолетних детей.
Из дальнейшего опроса выяснилось, что сотрудники ФСБ задержали господина Хотина в пятницу утром, после чего препроводили его к следователю СКР, который вынес постановление о привлечении бизнесмена в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 (присвоение или растрата в особо крупном размере) УК РФ.
Сам следователь, уточнив, что уголовное дело было возбуждено 18 апреля, предложил суду определить подозреваемого Хотина под домашний арест с определенными ограничениями, среди которых он, в частности, привел запрет (за исключением экстренных случаев) на использование любых средств связи и интернета, а также на общение с фигурантами расследования и свидетелями по делу.
Представитель Генпрокуратуры, поддержав домашний арест, сообщил, что только эта мера пресечения избавит следствие и свидетелей по уголовному делу от возможного давления со стороны господина Хотина, имеющего связи в правоохранительных органах, а ему самому не позволит скрыться или иным образом помешать СКР.
Когда судья Николаева поинтересовалась о мере пресечения у самого господина Хотина, тот сказал:
— Я и так не скрывался, осознанно работал в России, но если следователь просит о домашнем аресте, значит, у него для этого есть основания. На все вопросы следователя я уже ответил. Уезжать никуда не собираюсь.
Очевидно, для протокола судья спросила, с кем будет находиться господин Хотин во время домашнего ареста.
— С женой и детьми.
Этот ответ полностью удовлетворил ее любопытство.
Защитник господина Хотина назвал запрошенный арест «крайней мерой».
— Хотя в материалах дела есть данные о причастности моего доверителя к преступлению, я так не считаю,— подчеркнул он.
По словам адвоката, в рапорте оперативного сотрудника ФСБ сообщалось, что Алексея Хотина необходимо было задержать, потому что он собирался уехать за границу, но это не так — он не выезжал из России с момента отзыва у «Югры» лицензии.
— Знаком с сотрудниками правоохранительных органов? Я считаю, что это все надуманно. Считаю, что само уголовное дело возбуждено с нарушением Уголовно-процессуального кодекса, так как по соответствующим заявлениям неоднократно выносились отказные материалы.
Следует отметить, что еще 11 ноября 2017 года ЦБ направил заявление в МВД России и СКР о возбуждении уголовных дел по ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 160, ст. 201 и ст. 196 (мошенничества и растраты в особо крупном размере, злоупотребление полномочиями и преднамеренное банкротство) УК РФ, в том числе по фактам выдачи «Югрой» невозвратных кредитов юридическим лицам, связанным с топ-менеджерами банка. По результатам рассмотрения заявления УЭБиПК ГУ МВД России по Москве 11 декабря 2017 года было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Банк России настаивал на своем, но 13 марта, 17 апреля, 10 и 22 мая 2018 года получил еще четыре отказа, с которыми, по данным источников “Ъ” в ЦБ, согласилась прокуратура. 6 июня 2018 года Банку России отказало уже следственное управление УМВД по Центральному округу Москвы.
После этого ЦБ направил заявления в центральные аппараты МВД и СКР. В них сообщалось о фактах хищения имущества «Югры» под видом выдачи кредитов юридическим лицам, заключения соглашений о переводе ссудной задолженности на неплатежеспособные компании, заключения форвардных контрактов по купле-продаже иностранной валюты за рубли, а также возможного преднамеренного банкротства этого банка. Все обращения были приобщены к первоначальному, однако проверки по нему снова закончились ничем. В свою очередь, конкурсный управляющий от АСВ четыре раза, 11 сентября и 24 октября 2017 года, 22 февраля и 22 мая 2018 года писал заявления о махинациях в «Югре» в следственный департамент МВД, однако там им не дали ход. Последнее заявление Банка России о преступлениях в «Югре», в котором указывалось уже на все факты махинаций, было направлено в правоохранительные органы в феврале текущего года.
Его проверили сотрудники ФСБ, ГУЭБиПК МВД и центрального аппарата СКР. В пятницу они задержали господина Хотина, проведя с десяток обысков в столице и ближнем Подмосковье.
Со своей стороны адвокат господина Хотина попросил судью предоставить подозреваемому время для прогулок.
— Вы ходатайство следствия читали? — спросила у защитника судья.
— Нет,— признался адвокат.— Я только его сфотографировал…
— Там запрет только на прогулки с 22 до 6 часов утра! — отметила судья и сама решила еще раз прочитать материалы, представленные СКР.
Часть из них она зачитала вслух. Так, стало известно, что уголовное дело возбуждено не только против господина Хотина, но и еще в отношении семи человек. Среди подозреваемых, в частности, числились бывший председатель правления и член совета директоров «Югры» Дмитрий Шиляев, президент банка Алексей Нефедов и целый ряд коммерсантов, на чьи фирмы выводились деньги из финансовой структуры. В качестве одной из них было названо ООО «Восток», а потерпевшей стороной по делу — конкурсный управляющий банка «Югра» от АСВ.В итоге суд полностью удовлетворил ходатайство СКР, определив господина Хотина под домашний арест до 18 июня.
Отбывать его экс-банкир будет в элитном жилом комплексе «Онегин», что на Малой Полянке, 2. Аналогичная мера пресечения в виде домашнего ареста была избрана чуть позже экс-председателю «Югры» Дмитрию Шиляеву. По версии СКР, в 2017 году они вместе с установленными и пока неизвестными следствию сообщниками похитили из банка 7,5 млрд руб.
Напомним, что ЦБ ввел временную администрацию в банк «Югра», входивший в топ-30 российских банков, 10 июля 2017 года, а 28 июля отозвал у него лицензию. Непосредственно в день отзыва ЦБ привел первую оценку «дыры» в капитале банка — более 7 млрд руб. Возможно, именно на эту сумму и ориентируется СКР. Кредитный портфель банка на тот момент составлял около 250 млрд руб. Однако, по данным ЦБ и АСВ, почти сразу после отзыва лицензии все заемщики банка перестали платить по кредитам, сами компании зачастую не существовали по адресу регистрации, а почти все кредиты шли на финансирование проектов бенефициара банка. Тем не менее именно тогда Генпрокуратура едва ли не впервые в своей истории опротестовала приказы ЦБ об отзыве лицензии и введении временной администрации в «Югре». В частности, надзорное ведомство предложило приостановить работу последней, а также страховые выплаты вкладчикам. В Генпрокуратуре тогда заявляли, что «данные приказы изданы безосновательно, так как не было учтено, что Банк России как при осуществлении надзорных функций, так и в ходе проведения проверок не выявлял нарушений банком “Югра” обязательных нормативов». Кроме того, Генпрокуратура пришла к выводу, что введение временной администрации «повлечет ущерб для федерального бюджета в связи с осуществлением страховых выплат на сумму более 170 млрд руб.». Впрочем, мнение надзорного органа было проигнорировано.По последним данным, полученным “Ъ” от АСВ, сейчас не обслуживается 99,9% кредитного портфеля банка.
В итоге ЦБ переоценил «дыру» в капитале банка сначала в 86 млрд руб., потом в 143 млрд руб., а в октябре 2018 года — до 161 млрд руб. По состоянию на 1 февраля 2019 года с должников удалось через суды взыскать менее 64 млн руб. (0,02% от балансовой стоимости кредитов).Крах «Югры» является крупнейшим страховым случаем.
Физлица держали в банке 184,7 млрд руб., из них государством было застраховано 173,2 млрд руб. Требования всех кредиторов к банку, включая юрлиц, составляют 192,8 млрд руб. 18 апреля мог быть сформирован комитет кредиторов банка, который решал бы ключевые вопросы в процессе банкротства. Господин Хотин, предположительно, пытался установить контроль над этим органом, но АСВ перенесло собрание кредиторов, обнаружив поддельные доверенности от вкладчиков-превышенцев (см. “Ъ” от 18 апреля).