Проработала в этой конторе наша героиня недолго. К концу 2015 г. у фирмы начались проблемы: количество заказов уменьшилось, зарплату стали платить с перебоями. Тут и подруга весьма кстати предложила ей неплохое место работы в сети продуктовых магазинов. С Артемом Геннадьевичем пришлось попрощаться, но он отнесся к уходу с пониманием.
И вот прошло почти 4 года. Дела у Марины Яковлевны на новой работе шли неплохо, ее повысили в должности. Но в один из вечеров в почтовом ящике наша героиня нашла квитанцию-извещение. Сходила на почту, где ее ждала судебная повестка.
С этого момента началась уже другая история, которую обычно рассказывают не про себя, а про кого-то другого. А человек, с которым такое произошло, помнит все события плохо, как во сне.
Оказывается недавно строительная фирма, в которой работала Марина Яковлевна, стала банкротом. Дело рассматривается в суде, а арбитражный управляющий подал заявление, в котором просит взыскать с нашей героини все суммы, полученные ей в свое время по чековой книжке. Разбираемся, почему так получилось и чем это закончилось.
Описанная ситуация возникает в делах о банкротстве не редко, в связи с тем, что арбитражному управляющему не передается полная документация организации-банкрота. В этом случае вся информация, которая у него есть, это выписки по банковским счетам.
Руководствуясь выписками, арбитражный управляющий начинает оспаривать в суде любые перечисления, сделанные организацией в пользу третьих лиц. Такие расчеты называются в Законе о банкротстве подозрительными сделками (статья 61.2 Закона о банкротстве) и могут быть оспорены в процедуре банкротства.
Понятно, что суд не выносит решение автоматически и нельзя утверждать, что таким способом будут оспорены все без исключения сделки. Исход рассмотрения заявлений арбитражного управляющего зависит от того придут ли в суд ответчики и какие доказательства они представят суду. А также от того подпадают ли оспариваемые сделки под условия Закона для признания их недействительными.
Закон о банкротстве в статье 61.2 называет три таких условия, которыми должен руководствоваться суд.
Расскажем об этих условиях на примере нашей героини, цитируя, где это уместно, решение суда.
Условие первое — сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.
В нашем случае суд установил, что: «на момент совершения оспариваемых сделок ОАО „Строитель“ обладало всеми признаками неплатежеспособности, в частности у должника имелась задолженность перед другими кредиторами, включая просроченную задолженность перед банками по кредитным договорам. Впоследствии суммы неисполненных обязательств были включены в реестр требований кредиторов должника».
Учитывая это, суд сделал вывод, что на момент снятия главным бухгалетром денежных средств по чековой книжке, организация отвечала признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества, следовательно, оспариваемые сделки были совершены с целью причинить вред имущественным правам кредиторов.
Условие второе — в результате совершения сделки вред имущественным правам кредиторов действительно был причинен.
Как следует из материалов дела «в результате совершения сделок вред имущественным правам кредиторов был причинен, поскольку произошло уменьшение размера имущества должника — должник утратил денежные средства, за счет которых было возможно осуществлять расчеты с кредиторами».
Условие третье — другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели (причинение вреда кредиторам) к моменту совершения сделки. Поскольку доказать такую осведомленность достаточно сложно, Закон установил презумпцию (предположение), что другая сторона знала, если она признана заинтересованным лицом, либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
В рассматриваемом деле суд указал следующее:
«Ответчиком не представлено никаких доказательство том, что он не знал о признаках неплатежеспособности должника. Из материалов дела следует, что Лобанова Е. М. (настоящая фамилия участника дела фигурирует в решении суда, поэтому сохраняем ее при цитировании — прим. автора), являлась главным бухгалтером должника в период с 16.12.2013 по 30.10.2015, в связи с чем о наличии признаков неплатежеспособности должника ей было известно. Доказательств того, что полученные Лобановой Е.М. денежные средства были внесены в кассу ОАО „Строитель“, а также того, что оспариваемые сделки были отражены в бухгалтерской отчетности и включены в налоговую базу должника, в материалы дела не представлено. В результате совершения спорных сделок объем имущества должника уменьшился, что причинило вред имущественным правам кредиторов. При этом встречного исполнения обязательств не произведено.
Так как оспариваемая сделка была совершена безвозмездно, т.е. без какого-либо встречного обеспечения, то другая сторона, безусловно, должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника. Доказательств об ином в материалы дела не представлено. В частности, Лобановой Е.М. не представлено доказательств, обосновывающих её возражения, в том числе в части внесения, снятых денежных средств в кассу должника».
Кроме этого статьей 61.2 Закона о банкротстве установлен период подозрительности сделок — три года до принятия заявления о признании должника банкротом. Надо обратить внимание, что это не срок исковой давности в его классическом понимании. Дело в том, что с даты принятия заявления о банкротстве организации до момента подачи арбитражным управляющим заявления об оспаривании подозрительной сделки может пройти несколько лет. В результате с момента совершения сделки и до момента последующего рассмотрения дела судом часто проходит гораздо больше пяти лет, что выходит за обычные сроки хранения документации и превышает обычный срок исковой давности.
Что же делать бывшим и нынешним работникам организации, чтобы не попасть в подобную ситуацию?
Единственный способ — это запасаться копиями оправдательных документов в момент расходования полученных денег (или их внесения в кассу организации) и хранить эти документы даже после увольнения из организации.
Бывшим и действующим работникам необходимо хранить документацию, связанную с получением денег от организации, больше 5-6 лет. А при ее уничтожении в обязательном порядке делать цветной скан документа и продолжать хранить скан. Хотя копия документа не является доказательством (при отсутствии оригинала), суд может, с учетом других доказательств и времени прошедшего с момента совершения оспариваемой сделки, принять копию в качестве подтверждения добросовестности бывшего сотрудника. Могут помочь и свидетельские показания, например свидетельства других работников организации, которые подтвердят, что в организации была широко распространена практика выдачи наличных денег сотрудникам на определенные цели, что эти деньги действительно израсходованы на хознужды или были внесены сотрудником в кассу организации.
Наконец, при полном отсутствии у ответчика доказательств и при фактической передаче снятых со счета денежных средств руководителю или другим лицам по его указанию, возможно обращение в правоохранительные органы с заявлением о преступлении по ст. 201 Уголовного кодекса РФ.
Надеяться на возбуждение уголовного дела было бы наивно, но, в ходе проверки вашего заявления, сотрудники правоохранительных органов могут розыскать и опросить руководителя организации, который подтвердит, что сотрудник потратил деньги или внес их в кассу организации. В таком случае протокол опроса руководителя может стать вашим единственным доказательством в суде.
Сегодня, когда количество банкротств растет по экспонциональной, совет хранить документы как можно дольше, а еще лучше вообще не получать наличные или безналичные деньги от работодателя, если это конечно не зарплата, становиться как никогда актуален.
