О том, какая работа была проделана на предприятии, агентству «Интерфакс-Сибирь» рассказали конкурсный управляющий шахты «Заречная» Григорий Третьяк и начальник шахты Александр Бубнов.
— С какими производственными результатами завершает шахта «Заречная» 2018 год?
А.Бубнов: После катастрофичного 2017 года был, наконец, восстановлен производственный цикл, стабильная работа предприятия. Так, шахтоучасток «Октябрьский» (ШУ «Октябрьский», входит в состав шахты «Заречная») возобновил добычу угля с января 2018 года, когда была запущена лава 11-31 по пласту Надбайкаимский. С июня 2018 года на ШУ была введена в эксплуатацию лава 889 по пласту Полысаевский. Таким образом уже полгода ШУ ведет добычу одновременно двумя лавами, и в 2018 году добыл чуть более 2 млн тонн угля.
Собственно шахта Заречная в 2018 год входила в очень тяжелом состоянии — после эндогенного пожара в августе 2017 года значительная часть выработок была затоплена вместе с оборудованием. Но уже до затопления имелись большие проблемы, в частности, по конвейерному транспорту — высокий износ оборудования, дефицит запчастей. В будущее и так смотрели с тревогой — надо было провести большой комплекс ремонтно-восстановительных работ, а тут еще добавилось затопление, и значит необходимо менять кабельную продукцию, восстанавливать горные выработки. Но, тем не менее, все удалось реализовать, и с мая 2018 года «Заречная» возобновила угледобычу. Как ожидается, в текущем году здесь будет добыто более 1 млн тонн угля. Для сравнения: в 2017 году на Заречной и ШУ Октябрьский было добыто 1,7 млн тонн угля.
В 2018 году была возобновлена работа и входящей в состав шахты «Заречная» обогатительной фабрики «Спутник», которая простаивала, фактически, с середины 2017 года. Оборудование там постепенно изнашивалось, были необходимы вложения. Плюс — был период, когда не было угля, а потом… У любого оборудования есть предел, после которого легче его остановить, чем продолжать эксплуатировать.
Г.Третьяк: На ремонт фабрики было необходимо около 350 млн рублей. У шахты, во-первых, не было таких средств. Во-вторых, даже если бы и появлялись, мы, как банкротное предприятие, не имеем права их вкладывать куда-либо раньше, чем рассчитаемся с требованиями кредиторов по текущим платежам, возникшим ранее с апреля 2016 года. Хочу напомнить, что в реестр «Заречной» включено порядка 53 млрд рублей требований кредиторов. В результате было принято решение отдать фабрику, как и участок железнодорожного транспорта, в аренду, с условием, что организация-арендатор осуществляет ремонт и эксплуатацию фабрики. Решение было верным, технологический процесс был возобновлен.
Непосредственно в шахту «Заречная» и ШУ «Октябрьский» с момента введения конкурсного производства по конец октября 2018 года было вложено 1,1 млрд рублей. В том числе серьезная работа была проведена по обеспечению безопасности угледобычи, приведение работы в соответствие необходимым стандартам и требованиям промышленной безопасности. В частности, были закуплены респираторы, соответствующие новым требованиям (рассчитанные на 4 часа вместо имевшихся на шахте 2х-часовых), обновлены светильники и самоспасатели — по ним ведь постоянно идет выбраковка, как только отрабатывают свой срок, их надо утилизировать. Чтобы не получилось, как в фильме «72 метра», когда средства спасения необходимы, а из большого количества имеющихся работает только одно. К тому же на предприятии всегда должен быть 30%-ный запас самоспасателей. Была обновлена аппаратура газовой защиты, приборы постоянного контроля метана. В частности, светильники закупили уже с вмонтированными приборами аэрогазового контроля. К тому же современные светильники имеют еще такую важную опцию, как позиционирование — мы должны отслеживать местонахождение каждого человека в шахте на случай аварии.
Отмечу, что в ноябре на «Заречной» завершилась комплексная проверка Ростехнадзора, которая констатировала, что мы справились с ситуацией. Нам указали, над какими аспектами еще поработать, но в целом оценили проделанные нами мероприятия удовлетворительно.
— Получается, на «Заречной» в 2017 году экономили даже на средствах защиты? Как можно в целом охарактеризовать ситуацию, которая сложилась на предприятия накануне конкурсного производства?
А.Бубнов: В середине 2017 года на «Заречную», как вы помните, пришли новые инвесторы — казахстанское ТОО «Уголь Казахстана». Но надежды на новых инвесторов растаяли очень быстро.
Ведь если даже взять ситуацию с инцидентом, из-за которого мы были вынуждены остановить «Заречную» — ранее на этом пласту уже возникали эндогенные пожары, это обусловлено геологическими особенностями строения пласта. Там имеется уголь, который технически невозможно извлечь при добыче, он остается за секциями, и под действием кислорода происходит его самонагревание. Инкубационный период для этого процесса составляет 59 дней. При подготовке выемочного участка соответствующие выводы были сделаны, и были приняты другие технические решения — и в части проветривания, и в части формирования демонтажной камеры. Работая в этой лаве, мы изменили схему газоуправления, чтобы не «пропускать» воздух к углю, заполнили демонтажную камеру пенобетоном, чтобы сократить время на демонтаже, но необходимы были еще специальные химические реагенты, упрочняющие породы кровли, стоимостью примерно 4 млн рублей. Эти затраты не были одобрены, химреагенты не приобрели в нужные сроки, и вследствие образования куполов в лаве потеряли необходимую скорость движения в этой лаве. При выполнении дополнительных мероприятий по эндогенной пожароопасности, инкубационный период был превышен в три (!) раза. В результате возникшего — несмотря на все предпринимаемые меры — очага самонагревания в отработанной части лавы 1302, работы по его ликвидации обошлись предприятию в 120 млн рублей, плюс — были потрачены средства на восстановление работы шахты, о которых мы уже сказали выше.
Г.Третьяк: К вопросу о том, почему угледобыча на Заречной возобновилась только в мае — в проходку никто не вкладывал, подготовительные забои не были готовы. А все, кто имеет отношение к углю, понимают, что подготовительные забои всегда должны идти впереди очистных, тогда будет резерв и задел, будет обеспечена непрерывность процесса.
Ситуация на предприятии в целом была «аховая». К шахте имелись вопросы у Следственного комитета и прокуратуры, Ростехнадзора, ВГСЧ и налоговой инспекции. Задолженность по зарплате составляла 2 месяца, значительная часть сотрудников в связи с этим сидели по домам, воспользовавшись ст. 142 ТК, жалобы в трудовую инспекцию шли потоком. Именно в той ситуации мы приняли решение брать предоплату за уголь, который еще только предстояло добыть, поскольку никакие займы банкротное предприятие привлечь не может, это юридически неправомерно, а выплачивать зарплату и запускать шахту было необходимо.
— Как выходили из этой ситуации?
Г.Третьяк: В рамках действующего законодательства в судебном порядке мы изменили очередность текущих платежей, что позволило нам в первую очередь выплачивать заработную плату и НДФЛ. В результате в январе 2018 года на «Заречной» исчезли задержки по зарплате, а в апреле 2018 года — жалобы в трудовую инспекцию.
К моменту открытия конкурсного производства у предприятия имелась не только задолженность по заработной плате, а также по НДФЛ и страховым взносам в Пенсионный фонд РФ (всего около 1 млрд рублей), алиментам и профвзносам. Все это относилось ко второй очереди текущих платежей, и должно было погашаться в порядке календарной очередности их возникновения, то есть, сначала — страховые взносы в ПФ и НДФЛ за 2016 и 2017 годы, а потом уже — текущая заработная плата работникам шахты за 2018 год. В связи с отсутствием денежных средств, необходимостью обеспечения безопасности шахты и сохранения трудового коллектива, предотвращения социальных конфликтов в судебном порядке была изменена календарная очередность погашения текущих платежей второй очереди, что позволило решить указанные выше задачи, а также погасить накопившиеся с марта 2017 года 250 млн рублей долга по НДФЛ. Долг по страховым взносам перед ПФР (копится с сентября 2016 года) составляет 1 млрд рублей. Мы обязательно будем его гасить, как только появятся источники финансирования — будут проданы активы либо взыскана задолженность с контрагентов. Все это, конечно, вызывает обеспокоенность у налоговых органов, но в суде нам удалось доказать, что, если мы в первую очередь начнем выплачивать долги по налогам и не будем платить людям зарплату, то у нас предмета обсуждения не будет вообще. Шахты не будет.
Так, например, закон о недропользовании не отменяется законом о банкротстве. И, если недропользователь не соблюдает условия лицензионного соглашения — в частности, не ведет деятельность, предусмотренную соглашением, — лицензию у него отзовут. И при таком раскладе выработки превращаются, простите, в подземные норы, добычное оборудование — в металлолом. У нас просто не будет предмета продажи в рамках конкурсного производства и, соответственно, рассчитаться с кредиторами будет невозможно даже частично.
Кроме того, шахта — это опасный производственный объект, и условно-постоянные расходы на проветривание выработок, содержание водоотлива все равно необходимо нести. И эти средства также нужно откуда-то брать.
В результате кредиторы нас поддержали и на собрании в апреле 2018 года высказались за продолжение хозяйственной деятельности.
— Как решался и решается кадровый вопрос? Много ли специалистов потеряла шахта за период банкротства и как можно оценить укомплектованность кадрами в настоящее время?
А.Бубнов: Думаю, что мы потеряли около 400 «подземников» — на Заречной работало 1,8-1,9 тыс. человек (без учета фабрики и участка железнодорожного транспорта), сейчас — только 1,4 тыс. человек. Пока ситуация на предприятии была тяжелой, люди, конечно, уходили от нас. Есть те, кто вернулся, но это 5-10%, не больше. Костяк предприятия удалось сохранить, но мы, что называется, укомплектовали специалистами многие соседей. Например, шахту им. Тихова ПМХ, сейчас уходят люди на шахту «Сибирская» (ранее входила в группу «Заречная»). К нам приходят, конечно, новые люди, но… Уходят те, которые знают и умеют, специалисты, а приходит молодёжь, а её нужно учить и учить, и нужно, чтобы были те, кто может научить.
До штатного расписания сейчас нам не хватает более 200 человек по рабочей группе профессий — слесари, подземные рабочие, машинисты. По инженерной группе есть несколько вакантных позиций, но в целом она укомплектована.
Г.Третьяк: Вопрос с кадрами непросто решается. Люди очень долго терпели, несколько месяцев потребовалось только на то, чтобы они просто поверили, что предприятие будет работать, зарплата будет выплачиваться регулярно. Но все равно к этому вопросу, конечно, повышенное внимание. Так, по техническим причинам в ноябре произошла задержка выплаты зарплат на 2 дня, и в интернет-пространстве тут же поднялась волна — мол, «вот опять», «мы так и знали». Нам в результате пришлось уговаривать банкиров продлить банковский день, чтобы средства были поскорей переведены.
Мы, руководство предприятия, не отсиживаемся, что называется, «в окопах». Выходим к людям, разговариваем, общаемся, адресно работаем. Социальная ситуация — под контролем. Делаем все возможное, чтобы не накалять обстановку, напряженность, а гасить ее. Профсоюзные комитеты на шахте работают, совет ветеранов работает, пайковый уголь работники получают. Достигнута договоренность с Газпромбанком о том, чтобы работники «Заречной» при необходимости могли брать там кредиты, хотя обычно банки не кредитуют сотрудников банкротных предприятий. Но Газпромбанк пошел нам навстречу.
Прием людей на предприятие ведется с апреля 2018 года, когда кредиторы высказались за продолжение хозяйственной деятельности. Да, к сожалению, мы не входим в число предприятий с наиболее высокими зарплатами, и решать этот вопрос в условиях конкурсного производства — непросто.
— Решен ли к настоящему времени вопрос по повышенному водопритоку на ШУ Октябрьский?
А.Бубнов: Пока он остается открытым. Дело в том, что здесь далеко не все зависит только от самого шахтоучастка. Помимо большого собственного водопритока, который у Октябрьского — самый обильный среди шахт Ленинск-Кузнецкого рудника и достигает 4,5 тысячи метров кубических в час в паводковый период, в том числе, в выработки шахтоучастка поступает до 1,5 тысяч кубометров воды в час с соседней шахты «Сибирская».
Год назад мы поднимали этот вопрос во всех инстанциях, чтобы нормально пройти паводок 2018 года, убедили конкурсного управляющего «Сибирской», которая тогда была в банкротстве, в необходимости проведения мероприятий по откачке воды. В результате паводок мы прошли нормально, а в июле за счет перетоков с «Сибирской» получили неуправляемый поток воды. Почему так произошло?
На «Сибирской» имеется 2 затопленных контура — верхних пластов (воду отсюда Октябрьский принимает и всегда принимал, к этому водопритоку мы готовы) и нижних пластов, который необходимо было откачивать, но этого не делалось. Вода здесь медленно поднималась, летом объединилась с другими водопритоками и хлынула на ШУ Октябрьский.
Нужно сказать, что приём водопритока в 2,5 кубометров в час — катастрофичный для шахт Ленинского рудника, для ШУ Октябрьский — нормальный рабочий процесс. При увеличении водопритока приходится задействовать все имеющиеся резервы. Предусмотрена возможность включить все имеющиеся насосы одновременно, что и делается в сложных ситуациях.
Но, тем не менее, весной 2016 года и летом 2018 года справиться с таким потоком воды не удавалось. В результате приостанавливались горные работы на предприятии, уходило под воду часть оборудования. Разрабатывались и реализовывались дополнительные мероприятия по увеличению производительности водоотливного комплекса.
В частности, мы пробурили скважины с поверхности в горные выработки «Сибирской», приобрели и опустили в пробуренные скважины и в вентиляционный ствол шахты «Сибирская» погружные насосы. В результате уровень воды резко снизили, минимизировали риск затопления, стабилизировали ситуацию.
Но даже с учетом этих мероприятий, в восстановление ШУ «Октябрьского» потом были вложены достаточно серьезные средства.
Г.Третьяк: Сейчас на рассмотрении Арбитражного суда находится иск шахты «Заречная» к шахте «Сибирская» на сумму более 200 млн рублей, назначена экспертиза. Пока «Сибирская» выполняла свои мероприятия по откачке воды, уровень воды понижался, но сейчас откачка вновь прекращена, уровень опять повышается. Но, надеюсь, консенсус все же будет найден. «Сибирская» осенью 2018 года была выведена из банкротства, шахту собираются строить, собираются работать и, значит, вопрос с водой должны будут решать.
— Какие планы у шахты на 2019 год? Планируется ли обновлять основные фонды предприятий? Какими видятся перспективы по завершению конкурсного производства?
А.Бубнов: На следующий год планируем рост добычи как по шахте «Заречная», так и по шахтоучастку «Октябрьский». Так, на ШУ «Октябрьский» планируем добыть двумя лавами 2,9 млн тонн угля, на шахте «Заречная» — 1,9 млн тонн. Таким образом, по сравнению с 2018 годом угледобычу планируется увеличить в 1,6 раза.
На «Заречной» будет работать один выемочный участок. Планируем доработать лаву на пласте «Байкаимский», перейти на пласт «Надбайкаимский». К настоящему времени на «Заречную» подрядной организацией приобретена механизированная крепь производства ZMJ (Китай) с гидравлической системой управления. Думаем о модернизации подготовительного блока — обновлять проходческие комбайны, транспортное оборудование.
Г.Третьяк: Что касается перспектив завершения конкурсного производства… Имущество шахты «Заречная» осенью 2018 года было выставлено на торги с начальной стоимостью 16,5 млрд рублей, однако, заявок на его приобретение не поступило. Сейчас формируется позиция залоговых кредиторов (ООО «Углетранс», Связь-банк и Чешский экспортный банк) относительно дальнейшего порядка продажи имущества, но уже сейчас могу совершенно точно сказать — технологическая цепочка предприятия будет сохранена в любом случае.
И пока не произведена реализация имущества шахты, наша основная задача — сохранить рабочие места и коллектив, выполнять условия лицензии, обеспечивать безопасность горных работ, производить погашение текущих платежей. Это наши основные задачи на 2019 год. Уверен, мы с ними справимся.
