Судья Конституционного суда (КС) Александр Кокотов заявил о несогласии с отказом КС отреагировать на резонансную проблему банкротства коррупционеров, осужденных к уголовным штрафам в размере до стократной суммы взятки. Противоречия между интересами государства и других кредиторов при реализации имущества должника продемонстрировало дело бывшего сити-менеджера из Красноярского края Игоря Сухорукова.
Разногласия в КС вызвала жалоба экс-главы города Назарово Красноярского края Игоря Сухорукова на противоречия в базовых законах РФ. Чиновник в 2015 году был приговорен за получение взятки в размере 3,6 млн руб. к штрафу 8,4 млн руб., его имущество и счет были арестованы. При этом он имел долги на 8,75 млн руб., в том числе по кредитам, и был признан банкротом, погасив только 50 тыс. руб. из суммы штрафа. Она включена в третью очередь требований кредиторов, рассмотрение отчета о конкурсном производстве назначено на 16 апреля.
По закону «О несостоятельности (банкротстве)» на период банкротства арест с имущества должника снимается, а взыскание с него штрафов приостанавливается, при этом он может быть освобожден от их уплаты после расчета с кредиторами. Но приставы исполнительное производство по уголовному штрафу на период конкурсного производства не прекратили. А суды общей юрисдикции в деле заявителя руководствовались требованиями закона «Об исполнительном производстве», Уголовно-процессуального и Уголовно-исполнительного кодексов (УПК и УИК). Эти нормы вопреки закону о банкротстве не позволяют обратить все имущество банкрота на удовлетворение требований кредиторов, жаловался заявитель.
КС решил, что жаловаться в таком случае должны кредиторы, отметив в отказном определении, что банкротство не освобождает осужденного от уплаты уголовного штрафа, гарантируя неотвратимость наказания. Такие выводы нельзя было делать без рассмотрения дела в состязательной процедуре, считает судья-докладчик Александр Кокотов. В особом мнении он заявил о несогласии с отказом КС рассмотреть «серьезную коллизию» в «регулировании теснейшим образом переплетенных между собой» правовых отношений «в части взыскания уголовного штрафа с гражданина и сохранения ареста его имущества после признания его банкротом». Коллизия «ярко проявилась в противоположных решениях судов общей юрисдикции и арбитражных судов в делах заявителя», различие приоритетов в законодательстве порождает «нормативную неопределенность и произвольное правоприменение», подчеркнул судья.
По мнению господина Кокотова, пробелы в законодательстве стимулируют практику искусственного банкротства для «очищения» от уголовно-штрафной ответственности. Решение о признании гражданина банкротом вряд ли может основываться исключительно на неуплате им в срок штрафа. Но выведение штрафов (в том числе административных) из отношений банкротства, отказ от снятия арестов с имущества должника и включения его в конкурсную массу «обессмысливают процедуру банкротства», тем более после резкого повышения размеров уголовных штрафов, считает судья. По его мнению, КС следовало либо урегулировать коллизию, либо поставить эту задачу перед законодателем.
«Сложнейший политический вопрос — насколько уголовный штраф соотносится с процедурой банкротства, как и в каком порядке он взыскивается в случае признания должника банкротом, освобождает ли его от уголовной ответственности — давно достоин конституционного правосудия. КС от ответа уклонился, хотя коллизия между оспоренными в этом деле законами очевидна»,— сказал “Ъ” управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай. Количество дел о банкротстве физлиц растет (ожидается, что к концу года их будет более 60 тыс.), как и размеры штрафов (вплоть до стократного к сумме коррупционной сделки), которые уже достигают 700 млн руб. Такие штрафы способны серийно превращать осужденных в банкротов, причем это клеймо «не смывается», становясь для них пожизненным наказанием с последствиями в виде запрета на выезд за границу, отражения в кредитной истории, отмечает господин Тай. Проблему такой сверхуголовной санкции нельзя урегулировать без вмешательства КС, как и коллизию между интересами бюджета и неограниченного круга кредиторов, считает он.
«Вопрос в том, кто в приоритетном порядке получит удовлетворение — государство (уголовный штраф) либо иные кредиторы должника (в основном частные),— требует сбалансированного подхода, который в любом случае поставит проблему адекватности кратных уголовных штрафов. Их огромные размеры бьют уже не столько по должнику, сколько по его кредиторам, то есть от уголовного наказания начинают страдать невиновные лица»,— подтвердила глава аналитической службы юрфирмы «Инфралекс» Ольга Плешанова. «Проблема возможности освобождения от уголовного штрафа через личное банкротство очень масштабная и сложная, в законодательстве по таким вопросам даже не пробел, а черная дыра»,— добавила она.
«Даже обанкротившись и понеся все неблагоприятные последствия, осужденный не освобождается от обязанности заплатить государству штраф за совершение преступления по приговору суда. То есть государство обладает преимуществом по отношению ко всем иным кредиторам. Тут, конечно, прямой конфликт между банкротным законодательством и уголовным»,— считает адвокат Сергей Голубок.
