Беспрецедентная ситуация развивается в Воронеже вокруг арбитражного управляющего Игоря Вышегородцева, члена Центрального комитета Профессионального союза арбитражных управляющих России. Абсурдность ситуации в том, что логику правоприменения гражданского законодательства и специальных норм права при банкротстве оценивает не арбитражный суд или профессиональное сообщество, а органы дознания и следствия.
Первым на «дело Вышегородцева» обратил внимание «КоммерсантЪ», который отразил негодование многих близких к процессу участников. Ведь если суд поддержит логику следствия, то это станет основанием для возбуждения тысяч новых уголовных дел по фактам банкротства любого унитарного предприятия начиная с 2008 года. Игорю Вышегородцеву вменяется мошенничество, совершенное в особо крупном размере, что является тяжким преступлением, срок давности по которому составляет 10 лет. Одновременно это образует возможность для пересмотра итогов торгов имуществом банкротов за этот период.
По данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве за период с 2011 (начало работы Реестра) по 2017 год через процедуры банкротства прошли более 3600 государственных и муниципальных унитарных предприятий. Общее же количество предприятий, которые находились в процедуре банкротства в 2008-2017 и итоги торгов имуществом которых могут быть пересмотрены, составляет более 5000.
Прокомментировать ситуацию мы попросили адвоката, Председателя Профессионального союза арбитражных управляющих России Михаила Василегу – «В тексте обвинительного заключения прямо указано, что единственным составом преступления является нарушение части 2 статьи 295 Гражданского Кодекса, т.е. отчуждение имущества предприятия, находящегося у него на праве хозяйственного ведения. Больше ничего не вменяется. Но это в чистом виде гражданско-правовые отношения. А в гражданско-правовых спорах все уже давно исследовано судами, разумеется арбитражными, имеется обширная арбитражная практика – имущество банкротов, которое находится у них на праве хозяйственного ведения, реализуется также, как если бы оно принадлежало им на праве собственности. Иначе из каких средств погашать требования кредиторов, ведь у унитарных предприятий нет собственного имущества. В силу пункта 2 статьи 126 Закона «О несостоятельности (банкротстве)», полномочия Государства, как собственника имущества, прекращаются. Но это не значит, что Государство не участвует в процедуре банкротства. Именно суд, именем Российской Федерации, утверждает конкурсного управляющего и контролирует его деятельность. Также при банкротстве ГУПов оценка имущества согласовывается Государством. Прецедент «дела Вышегородцева» в том, что в его случае в рамках уголовного процесса дается оценка гражданско-правовым отношениям, что недопустимо. Конечно, он будет иметь очень значительные последствия, если суд поддержит логику следствия. Фактически, суд общей юрисдикции признает процедуру банкротства унитарных предприятий незаконной. Это примерно то же самое, если арбитражный суд начнет выносить приговоры по уголовным делам, по которым суды общей юрисдикции оправдывают.»
DOLGI.RU продолжает наблюдать за развитием ситуации в «деле Вышегородцева», в настоящее время сам Игорь находится на свободе, суд отпустил его под залог в 1 млн.рублей несмотря на ходатайство следственных органов о заключении под стражу.