Спустя четыре года после получения функций мегарегулятора финансовой системы Банк России может стать ее главным игроком. Главным коммерческим банком. Главной страховой компанией. Главным негосударственным пенсионным фондом. И заодно — «сам-себе-регулятором». Но не дай бог, если это случится.
Банк России стремительно превращается в гигантскую клининговую компанию. Еще не улеглась пыль (боль, восторг, шок, нужное подчеркнуть) от сообщений о начале операции спасения Банком России двух крупнейших частных банковских групп — «Открытия» и Бинбанка, как ЦБ объявил о новых грандиозных творческих планах в деле очищения и оздоровления финансовой системы страны. Теперь регулятор подбирается к санации страховщиков. И даже понятно почему: как теперь модно говорить, «в периметр» санации «Открытия» попала купленная этим холдингом крупнейшая страховая компания страны «Росгосстрах». Ее бизнес теперь на какое-то время становится буквальной зоной ответственности Банка России.
Для санации проблемных страховщиков регулятор намерен создать фонд консолидации страхового сектора из «обособленных средств» — по аналогии с Фондом консолидации банковского сектора (ФКБС). Об этом пишет «Коммерсант» со ссылкой на пакет поправок к трем законам: «Об организации страхового дела», о ЦБ и «О несостоятельности (банкротстве)». В этих документах ЦБ наделяется правом при нарушении нормативов или «угрозе стабильности рынка» оперативно вмешиваться в управление страховщиками, вводить мораторий на требования их кредиторов, менять устав и ограничивать сделки.
Причин для санации страховых компаний может быть две: неисполнение в срок нормативов и предписаний ЦБ о формировании и размещении страховых резервов и собственных средств или «наличие признаков неустойчивого финансового положения, создающего угрозу интересам страхователей… государства или угрозу стабильности страхового рынка».
Видимо, теперь логично ждать появления списка системно значимых страховых компаний — чтобы люди заранее знали, кого начнет спасать и брать под свой контроль Банк России.
Но и спасением страховщиков руками ЦБ, похоже, дело не ограничится. По словам первого заместителя председателя ЦБ Сергея Швецова, в 2018 году регулятор может начать также оздоравливать (читай: спасать от гибели) негосударственные пенсионные фонды. Решение о том, нужна ли санация НПФ, Центробанк примет по итогам стресс-тестов, которые пройдут в будущем году. Как рассказал Сергей Швецов, вероятность этого есть, хотя и не стопроцентная. Действительно, не стопроцентная. Если полной ликвидации банков и страховых компаний в России все-таки не ожидается и тем более не планируется, то негосударственные пенсионные фонды с учетом крайне туманных перспектив самих накопительных пенсий запросто могут исчезнуть как класс. И тогда санировать будет просто некого.
Банк России честно отдает себе отчет в том, на что идет. Санация в России в сегодняшнем виде — это «внутривенное» вливание госденег в пациента без малейших шансов на их возврат. Причем с весьма призрачными шансами на то, что больной выздоровеет и когда-нибудь в обозримом будущем сможет ходить самостоятельно (вперед, а не под себя).
Потраченные средства из ФКБС на санацию «ФК Открытие» и Бинбанка, скорее всего, не удастся вернуть при продаже этих кредитных организаций, заявил заместитель председателя ЦБ Василий Поздышев в интервью телеканалу «Россия 24». Ранее сам Поздышев оценивал совокупные затраты на санацию этих банковских групп в 800—820 млрд рублей. До сих пор во всех крупных санациях размер необходимых средств только увеличивался и никогда не сокращался. «Скорее всего, не вернем. Ни для кого не секрет, что банки продаются сейчас, если усреднить, без каких-либо повышающих коэффициентов к капиталу. Это несколько лет назад банк можно было продать за три-четыре капитала, сейчас банк продается либо за один капитал, либо даже с дисконтом», — сказал Поздышев. Более того, скорее всего, эти банки вообще не удастся продать в обозримом будущем. В лучшем случае дело может ограничиться продажей небольших долей при сохранении контрольного пакета и всей полноты ответственности за государством в лице ЦБ,
Чем же опасно превращение Банка России из регулятора в ключевого участника конкретных финансовых рынков — банковского, страхового, пенсионного? Да, конечно, есть очевидный конфликт интересов: странно, когда вы одновременно регулятор, устанавливающий правила игры, и ключевой игрок. Это как если бы судьи на футбольном матче вдруг сами стали играть за одну команду, не переставая при этом судить. Нетрудно догадаться, какая команда в таком случае победила бы. Кроме того, присутствие Банка России с его возможностями напечатать любое количество денег (действительно, любое) для спасения и поддержания на плаву бизнеса санируемых банков или (в будущем) страховых компаний создает риск окончательной смерти конкуренции.
Но главная опасность — в другом. Это сейчас кажется, что Банк России минимизирует риски банковской системы, спасая два крупных банка. И что спасение крупнейших страховщиков минимизирует риски страхового рынка. На самом деле концентрация почти всех финансовых активов в руках государства не уменьшает, а увеличивает риски. Ведь часть фундаментальных причин, по которым на четвертом году зачистки и оздоровления банковской системы Банку России самому пришлось встать за «операционный стол», лежат вообще за пределами банков и финансовой сферы. Если на фоне политических рисков (а именно они стали главной причиной и банкопада последних лет, и обвала доходов населения, и проблем с инвестициями — и пока никуда не исчезают) государство сконцентрирует в своих руках практически всю финансовую систему, оно сильно рискует не удержать этот груз.
Вы скажете, такого не может быть? Однако ровно это случилось с нашей бывшей страной всего 26 лет назад — финансовую систему на руинах Советского Союза пришлось отстраивать заново при нулевом золотом запасе и крахе всех финансовых учреждений, включая Сбербанк СССР. Вряд ли мы хотели бы, чтобы такое повторилось и пришлось печатать купюру номиналом не 2 000 рублей, как сейчас, а 2 миллиона.
Именно разумное распределение рисков и ответственности между разными игроками с доминированием частного бизнеса при предсказуемости правил игры и равенстве всех перед законом (что как раз и должно обеспечить государство) делает финансовую систему устойчивой. Конструкция, при которой регулятор рынка остается единственным и последним гарантом надежности, сама по себе крайне ненадежна. Поскольку ключевые проблемы, подрывающие экономические основы государства, создаются там, где ЦБ никаких полномочий и рычагов влияния не имеет. Санировать мозги наших политиков регулятор точно не сможет: тут никакая эмиссия не спасет.