Надо ли наказывать владельцев и топ-менеджеров банков, которые санирует ЦБ
Снявши голову банка, по волосам не плачут Фото: Fotolia/dalebor
Закон о том, что владельцы банков должны нести ответственность при их санации, будет принят, скорее всего, уже в ближайшие месяцы. Кто от этого выиграет?
Законопроект о том, что собственники банков должны отвечать личным имуществом в случае санации финансовой организации, а не только при лишении ее банковской лицензии, будет внесен в Госдуму уже в ноябре, сообщил ТАСС председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков. Учитывая, что в Центробанке эту инициативу восприняли «с пониманием», закон может вступить в силу уже в начале следующего года. Чем это грозит рынку и всем нам?
Не чинить то, что не сломано
Новая инициатива законодателей может стать очередным воплощением известной поговорки про благие намерения и дорогу в ад. В том, что проблема есть и ее надо решать, у экспертов нет сомнений. Сомнения касаются лишь того, как именно депутаты и регулятор собираются добиваться справедливости.
Логика в позиции депутатов существует. Что мы имеем на данный момент? Если у банка отзывают лицензию, то его владельцы и руководство попадают в черный список (а некоторые и в тюрьму) и больше не могут заниматься банковской деятельностью. Если же банк попадает под санацию, то при тех же исходных данных — в кредитной организации нет денег — банкиры не несут никакой ответственности. И пока юридически после завершения финансовых оздоровительных процедур могут даже продолжить руководить тем самым банком, который они до санации довели.
«Четких критериев, по которым в одном случае отзывается лицензия, а в другом — проводится санация, нет, — говорит директор Банковского института ВШЭ Василий Солодков. — Выбор Центробанка — отзывать лицензию или проводить санацию — абсолютно субъективен. Разница в том, что в одном случае возникают правовые последствия для владельцев банка, а в другом — нет. Так быть не должно. Допустим, банк «Открытие» системообразующий, поэтому у него отзывать лицензию чревато. Но Бинбанк совсем не системообразующий. Чем же он лучше «Югры», у которой была отозвана лицензия? И чем руководствуется Центробанк, принимая то или иное решение?»
Выбор Центробанка — отзывать лицензию или проводить санацию — абсолютно субъективен. Разница в том, что в одном случае возникают правовые последствия для владельцев банка, а в другом — нет. Так быть не должно.
«Проблему, когда бенефициары прогоревших банков отделываются легким испугом, решать надо, — уверен главный экономист «Эксперт РА» и доцент МГУ Антон Табах. — Но для этого есть масса инструментов, не требующих чинить то, что не сломано».
В России, как и во многих цивилизованных странах, существует институт банкротства. И нельзя сказать, что российский закон о банкротстве плох. Просто он не работает: в год в суде рассматривается около 50 дел — и это по всем отраслям, что до смешного мало, отмечает Василий Солодков.
«Практика последних лет работы с проблемными кредитными учреждениями показала неэффективность сложившегося механизма возмещения средств участниками банка при его банкротстве, — говорит доцент кафедры регулирования деятельности финансовых институтов факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Юрий Твердохлеб. — В предлагаемом законопроекте следовало бы установить личную имущественную ответственность не только собственников, а и руководителей (членов правления, наблюдательного совета) проблемных кредитных организаций».
Вопрос в том, как это будет реализовано на практике. На данном этапе мы видим, что справедливая инициатива представлена нам в популистском виде и в формате, от которого больше вреда, чем пользы, рассуждает Антон Табах.
Смоленский пассаж
Сама идея, высказанная Анатолием Аксаковым, отнюдь не нова. О субсидиарной ответственности первый раз заговорили еще в 1998 году, напоминает Василий Солодков. Тогда после дефолта владелец банка «СБС-Агро» Александр Смоленский обратился к депутатам Госдумы, а те — к руководству ЦБ, чтобы банку выделили деньги: накануне кризиса 1998 года это была вторая после Сбербанка кредитная организация по числу вкладчиков (около 2 млн человек), она входила в десятку крупнейших банков по размеру активов. И еще одна важная деталь: в холле Госдумы тогда стояли банкоматы именно «СБС-Агро».
Центробанк выдал стабилизационный кредит в размере 7,4 млрд рублей, но почему-то до клиентов деньги не дошли. Зато у отца и сына Смоленских появился автозавод в Англии, напоминает Солодков. Был ли кто-то наказан? Да. Начальник Главного территориального управления ЦБ по Москве Александр Алексеев, который непосредственно подписал распоряжение о переводе денег. Хотя само решение о выделении кредита было одобрено на совете директоров ЦБ.
Позже инициатива о разделении ответственности высказывалась в 2004-м, в 2007-м и, наконец, в 2014 году, говорит руководитель управления анализа валютных рисков Dukascopy Bank SA Евгения Абрамович. «Правда, особой поддержки эти инициативы не получили — хотя бы потому, что они противоречат ряду федеральных законов и в целом смысла не имеют, — поясняет эксперт. — Владельцы банков крайне редко предстают перед судом, потому что доказать их вину крайне сложно. Как правило, к санации прибегают в случае серьезных проблем у крупных банков. У таких банков очень размытый состав акционеров, и определить, в какой пропорции они должны нести ответственность, не представляется возможным».
Как правило, к санации прибегают в случае серьезных проблем у крупных банков. У таких банков очень размытый состав акционеров, и определить, в какой пропорции они должны нести ответственность, не представляется возможным.
Быстро не значит хорошо
«Технически нет никаких причин, которые бы мешали ввести эту норму», — говорит доцент РАНХиГС Сергей Хестанов. Причем произойти это может довольно быстро — достаточно, чтобы депутаты получили отмашку сверху, добавляет Василий Солодков.
«По нашим наблюдениям, законопроект в банковской сфере превращается в закон достаточно быстро. Если он будет удачным, можно ожидать, что его примут уже в начале 2018 года, — прогнозирует Евгения Абрамович. — В отношении данного законопроекта, скорее всего, конфликтов будет немного, поэтому можно надеяться на достаточно быструю подготовку документа. Другое дело — это использование. В финансовой сфере есть масса законов, которые в чистом виде еще никогда не применялись».
Воплощение в нынешнем виде этого законопроекта крайне маловероятно — это из тех инициатив, которые вечно живые как проекты, считает Антон Табах.
Что ждет миноритариев, или Привет Навальному
Самый первый вопрос, который возник при озвучивании инициативы законодательно наказывать владельцев и топ-менеджеров санируемых банков, — это судьба миноритариев. Ведь, даже купив одну акцию банка на бирже, вы, выходит, должны отвечать личным имуществом за некомпетентность или просто неудачливость топ-менеджеров и владельцев? Разве это справедливо?
Логика очевидно требует разделить ответственность мажоритарных и миноритарных акционеров. Но если это будет реализовано в законе, то крупным акционерам ничего не стоит раздробить свои пакеты и нанять зицпредседателей, говорит Антон Табах. И советует перечитать по этому поводу «Золотого теленка».
То, что реальные бенефициары в любом случае не будут нести ответственность, предполагает и Евгения Абрамович: «Скорее всего, применение этого закона коснется в первую очередь миноритариев. Дело в том, что миноритарные акционеры в большинстве случаев являются либо жертвами размытия своей доли, либо бывшими совладельцами присоединенных структур, либо необходимостью, продиктованной законодательством (если банк публичный). При проявлении у банка критических проблем мажоритарным акционерам ничего не стоит сократить свою долю и нести ответственность наравне со всеми».
Казалось бы, есть решение. «Для успешной реализации данного предложения должен быть создан простой и понятный алгоритм определения подлежащих взысканию сумм, — предлагает Юрий Твердохлеб. — Может быть предложен следующий механизм: должностные лица банка — руководители (члены правления, наблюдательного совета) должны отвечать всем личным имуществом. Акционеры — личным имуществом в объеме, пропорциональном их доле участия в уставном капитале кредитной организации. В этом случае интересы миноритарных акционеров не будут ущемлены, так как их доля ответственности по обязательствам банка не превысит долю в уставном капитале банка. Полная имущественная ответственность должностных лиц будет выступать фактором их ответственности в текущей деятельности кредитной организации».
Но есть нюанс. Возложение даже минимальной ответственности на миноритариев вступает в противоречие с законом, который наши депутаты приняли в июле 2017 года. Напомним, в начале года «Роснефть», желающая защитить себя от Алексея Навального, а также ряд других крупнейших компаний России выступили с предложением ограничить доступ миноритарных акционеров к информации о деятельности компании. В результате новый закон сильно ограничил информационные права акционеров с долей более 1% и менее 25% акций.
Теперь же в Госдуме предлагают наложить на миноритариев личную имущественную ответственность… «Эльвира Набиуллина говорит о том, что ЦБ выставил акции «ФК Открытие» и Бинбанка на бирже, но кто же в здравом уме их купит, если ввести личную ответственность? — спрашивает Василий Солодков. — И как вообще эти два закона будут работать вместе?»
«Нельзя менять правила каждые три месяца»
Права миноритариев — не единственное слабое место инициативы. «Мы решаем проблемы перхоти с помощью гильотины, — считает Солодков. — Помогает? Безусловно. Но было бы лучше подумать о том, чтобы банки не ссыпались в таком количестве. А для этого следовало бы ввести систему страхования вкладов для юрлиц, создать инструменты, которые позволили бы регулировать цену пассивов, например депозитные сертификаты. Есть много других решений, кроме как взять и посадить».
Среди необходимых мер Антон Табах назвал те, которые не позволят завести в банке зицпредседателя. «Возможно, пребывание в черном списке должно иметь большие последствия», — говорит он.
Но главное, по мнению Табаха, не придумывать новые законы, а исполнять те, что уже есть. «Нельзя менять правила каждые три месяца, — уверен экономист. — Последние ужесточения, а именно изъятия вкладов топ-менеджеров, вступили в силу только в мае! И они, на мой взгляд, будут скорректированы в Конституционном суде, ибо какой топ из главбуха регионального отделения».
«Последние ужесточения, а именно изъятия вкладов топ-менеджеров, вступили в силу только в мае! И они, на мой взгляд, будут скорректированы в Конституционном суде, ибо какой топ из главбуха регионального отделения».
Почти как в Швейцарии
Одним из первых с критикой идеи о законодательной ответственности при санации выступил экс-глава Банка России и член наблюдательного совета банка ВТБ Сергей Дубинин. «Эта схема обесценивает принцип ограниченной ответственности собственника бизнеса. Речь идет о фактическом устранении публичных акционерных обществ, — сказал он газете «Известия». — Суть акционерных обществ как раз и состоит в том, чтобы его участники отвечали только своим капиталом, но не личным имуществом».
«Это именно подрыв принципов, — соглашается Сергей Хестанов. — Ответственность владельцев бизнеса (любого!) должна быть ограничена их взносом в уставный капитал. Это базовый принцип, и его нарушение вызовет далеко идущие последствия — значительное сокращение частного бизнеса». Если этот закон будет принят, банковский сектор, по сути, будет отрезан от источников капитала — такая позиция в отношении инициативы стала довольно распространенной. Однако не все с ней соглашаются.
Юрий Твердохлеб считает, что говорить о снижении привлекательности банковского бизнеса из-за внедрения механизма повышенной ответственности собственников и должностных лиц преждевременно. «Предлагаемые меры могут повысить качество работы кредитных организаций и, естественно, их привлекательность как сферы бизнеса с точки зрения надежности, стабильности работы и устойчивости генерируемых доходов», — рассуждает он.
В конце концов, в пользу этого закона говорит тот факт, что подобная практика, когда партнеры-владельцы несут ответственность за банк личными активами, существует в Швейцарии. В стране с самой уважаемой в мире банковской системой работает 11 банков, в которых владельцы несут личную ответственность перед клиентами своими частными активами. Так что теоретически мы можем оказаться в очень неплохой компании. Проблема лишь в том, что одного этого закона — даже если он окажется прекрасно проработанным — явно недостаточно, чтобы сделать российскую банковскую систему такой же надежной, как швейцарская.
