Банк заключил кредитные договоры с рядом компаний, обеспеченных залогом недвижимости со стороны общества. Поскольку заемщики не выполнили свои обязательства, банк добился взыскания задолженности, а также обращения в свою пользу взыскания на заложенное имущество общества.
В дальнейшем участники общества приняли решение о его ликвидации. Ликвидация длилась несколько лет, в итоге исполнительное производство было прекращено, а ликвидаторы не смогли продать заложенные здания. Нахождение компании в процедуре ликвидации препятствовало обращению взыскания на заложенное имущество. В связи с этим банк обратился в суд с иском о признании незаконным бездействия ликвидационной комиссии, выразившегося в неисполнении обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника. Ликвидаторы возражали против заявленных требований, ссылаясь на то, что банк не является кредитором общества.
Суд первой инстанции удовлетворил иск. При этом он руководствовался положениями ст. 11, п. 4 ст. 63 ГК РФ и п. 2 ст. 224 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Суд исходил из того, что согласно содержащимся в промежуточном ликвидационном балансе сведениям имущества общества недостаточно для расчета с кредиторами. В связи с этим ликвидационная комиссия обязана была принять решение о ликвидации общества через процедуру несостоятельности (банкротства).
При таких условиях суд первой инстанции признал бездействие ликвидационной комиссии общества незаконным и обязал ее в 20-дневный срок со дня вступления решения в законную силу обратиться с заявлением о признании общества банкротом.
Суд апелляционной инстанции, не опровергая вывод суда первой инстанции о недостаточности имущества, отменил его решение. Суд указал, что согласно сложившейся судебной практике залогодержатель не вправе обращаться с заявлением о признании банкротом должника, предоставившего обеспечение за иное лицо (п. 20 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 58). Соответственно такой залогодержатель также не вправе понуждать ликвидационную комиссию залогодателя возбуждать дело о банкротстве последнего.
Суд округа согласился с позицией суда апелляционной инстанции. При этом суд добавил, что банк как залогодержатель имеет возможность реализовать принадлежащие ему права в рамках исполнительного производства, поскольку процедура ликвидации до сих пор не завершена.
Верховный суд не согласился с позицией апелляции и кассации, указав следующее.
Залогодержатель не вправе возбуждать дело о банкротстве залогодателя, предоставившего обеспечение по долгу третьего лица. Предполагается, что в таком случае интерес залогодержателя на получение возмещения реализуется путем обращения взыскания на заложенное имущество. В частности, путем продажи имущества с публичных торгов в рамках исполнительного производства с последующим направлением вырученных средств на погашение долга по основному обязательству (ст. 78 закона «Об исполнительном производстве»).
Вместе с тем в случае ликвидации должника исполнительное производство подлежит окончанию, после чего судебный пристав направляет исполнительный документ ликвидационной комиссии (ликвидатору).
С указанного момента ликвидационной комиссии делегируются публично-правовые функции по исполнению судебного акта. В то же время модель добровольной ликвидации юридического лица устроена таким образом, что полномочиями по назначению ликвидатора обладают учредители (участники) юридического лица (п. 3 ст. 62 ГК РФ). Наделение ликвидационной комиссии, с одной стороны, публичными функциями, а с другой, назначение ее членов участниками должника может давать весомые основания сомневаться в добросовестности и беспристрастности ликвидационной комиссии при осуществлении названных функций.
Для залогового кредитора, не имеющего денежного требования, указанное означает, что исполнение судебного акта находится в руках лиц, подконтрольных участникам должника. Это не исключает со стороны последнего возможности немотивированно бездействовать в течение длительного времени, не предпринимая мер по реализации заложенного имущества. При этом у кредитора отсутствуют какие-либо предусмотренные законом способы защиты от такого недобросовестного поведения должника.
По мнению суда, такое положение вещей недопустимо. Отсутствие в законе конкретных механизмов защиты нарушенных прав не должно вести к снижению уровня правовой защищенности участников оборота. В данном случае банк в качестве способа защиты своего права избрал оспаривание бездействия ликвидационной комиссии с требованием обязать ее заявить о банкротстве общества в целях последующей реализации заложенного имущества под контролем суда. Учитывая отсутствие у банка иной возможности понудить комиссию к проведению расчетов, такой способ защиты является эффективным и может быть применен. Ликвидационная комиссия должника обязана была обратиться с заявлением должника о собственном банкротстве, поскольку тот отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества. Ликвидатор нарушил данную обязанность и не предпринял достаточных мер к исполнению судебного акта об обращении взыскания на заложенное имущество. При таких условиях вывод суда первой инстанции о незаконности бездействия ликвидационной комиссии, а также об обязании ее обратиться в суд с заявлением о банкротстве общества является правильным.