Руководитель юридического отдела АКГ «МЭФ-Аудит» Александр Овеснов считает недостатком и установленный законом порядок удовлетворения требований кредиторов, предполагающий в первую очередь выплату судебных расходов по делу о банкротстве, вознаграждения АУ, а также лиц, привлеченных АУ. «С учетом длительных сроков проведения банкротных процедур это приводит к тому, что вся конкурсная масса, которая у должников и так весьма ограничена, как правило, расходуется на неопределенные «текущие платежи» должника, содержание банкротных процедур и вознаграждение арбитражного управляющего, а требования конкурсных кредиторов удовлетворяются по остаточному принципу»,— считает господин Овеснов.
По текущим платежам данных нет, но в статистике Федресурса можно увидеть, что затраты на вознаграждение АУ и привлеченных им лиц занимают до 10% в расходах должника. За 2016 год общая сумма этих затрат в рамках банкротства юрлиц и ИП составила 9,5% от суммы погашения требований кредиторов — 1,87 млрд руб., в 2015 году — 6,4%, или 19,71 млрд руб.
Консультант Исследовательского центра частного права при президенте РФ и основатель Банкротного клуба Олег Зайцев указывает, что необходимо повышать независимость и добросовестность АУ. По его словам, управляющие часто аффилированы с одной из сторон дела и работают на кредитора или на должника. «Проблему может решить случайное распределение АУ на процедуры, однако построить систему, учитывающую все критерии отбора и назначения на должность, пока весьма сложно»,— говорит советник «Линии права» Алексей Костоваров.
Глава правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» Эдуард Олевинский считает, что низкий процент удовлетворения требований кредиторов может еще снизиться именно потому, «что недавние изменения в закон о несостоятельности исключили главный мотиватор высоких продаж залогового имущества — процентное вознаграждение АУ». Кроме того, он отмечает, что на управляющего возложена финансовая ответственность за проведение процедуры, хотя АУ мало что может решить самостоятельно. «Трансформация закона из документа 1998 года в сегодняшнюю редакцию превратила управляющего в формальную фигуру — все значимые решения принимают теперь суд и кредиторы»,— считает юрист. Но при этом, добавляет он, ни суд, ни кредиторы не могут вести процедуру, и вся работа делается руками АУ. По мнению господина Олевинского, такая система не может быть эффективной, что подтверждают длительные сроки банкротных процедур.
Андрей Райский, Анна Занина