В России криминальное рейдерство часто освещается в СМИ, в результате термин также приобрел в общественном сознании заметный негативный оттенок. Началом корпоративного рейдерства в нашей стране считается приватизация, когда через процедуры банкротства предприятия со стоимостью активов в миллиарды долларов были куплены за миллионы.
Особенно такие явления получили развитие в начале 21 века: в 2002 году в России состоялось 1870 поглощений, из них 76% — недружественные. С 2004 по 2007 год сумма недружественных сделок возросла более чем в четыре раза. Так, в 2008 году МВД зарегистрировало более 3000 обращений о рейдерских захватах. Современное российское рейдерство принято разделять на «белое» — в рамках закона, «серое» — с нарушением гражданско-правовых норм и «чёрное» — с нарушением уголовного законодательства.
В отечественной практике существуют несколько законных способов лишить владельца контрольного пакета управления акционерным обществом, а также много существенно отличающихся от рейдерской практики в других странах. Из многочисленных примеров рейдерства в современной России можно упомянуть несколько, которые, как представляется, носят достаточно типичный характер.
Использование менеджмента
В 2006 году бывший директор ФГУП «Казанский протезно-ортопедический завод» Владимир Урусов, бессменно руководивший предприятием в течение 14 лет, предстал перед Советским районным судом Казани по обвинению в том, что умышленно «в пользу третьих лиц» увеличивал неплатежеспособность завода. По версии следствия, согласно плану Урусова, к концу 2004 года задолженность предприятия перед кредиторами должна была составить около 20 миллионов рублей. После чего завод должны были объявить банкротом.
При этом, по оперативным данным, автором плана был вовсе не Урусов и в действительности речь идет о хорошо организованной рейдерской атаке на завод. В обвинительном заключении были приведены конкретные факты незаконных действий менеджера, которые ярко описывают механизм рейдерства. В начале (в январе 2004 года) директор без ведома собственников (Министерства здравоохранения, а позже Росздрава) получил в Татэкобанке кредит на 8 миллионов рублей под залог оборотных средств. Формальным поводом послужило отсутствие средств на расчетном счету завода.
Однако в действительности никакой необходимости в кредите предприятие не испытывало. У завода было незавершенное производство, которое оценивалось в 7,3 миллиона рублей. Также Минсоцзащиты задолжало предприятию еще 9,6 миллиона рублей. В результате ненужной финансовой операции заводу был нанесен ущерб в 1,7 миллиона рублей – за счет процентов за пользование кредитом.
Через месяц во время проведения тендера Министерства социальной защиты по закупке протезно-ортопедической продукции завод подал заведомо неперспективную заявку. Кроме того, прокуроры привели еще ряд аналогичных примеров деяний бывшего директора, который, однако, свою вину не признал, заявляя, что руководствовался благими намерениями.
В результате, Советский райсуд признал Урусова виновным, но лишь в попытке преднамеренного банкротства. Еще по одиннадцати эпизодам обвинения его оправдали и приговорили к двум годам условного лишения свободы. После обжалования приговора Верховный суд Татарстана отменил его, но и следующий процесс закончился осуждением Урусова, вновь приговоренного в апреле 2007 года к двум годам условного лишения свободы, но не за попытку преднамеренного банкротства, а за превышении должностных полномочий. И приговорили. Впрочем, в связи с амнистией, приуроченной к 100-летию Думы, Урусов был освобожден от наказания.
Битва акционеров
Характерным примером может служить история Новосибирского авиаремонтного завода (НАРЗ). Неэффективное управление предприятием довело его до предбанкротного состояния. Весной 2005 года московская фирма «БФ-Медиа» (представляет интересы Русской вертолетной компании) начала скупку акций НАРЗа у миноритарных акционеров. Параллельно этот же процесс запустили ОАО «Новосибирскгражданпроект» и ЗАО «Русфинтех». В результате, РВК смогла консолидировать более 75% акций, то «Русфинтех» — 11,67%.
По словам председателя совета директоров НАРЗа Юрия Андрианова, «представители «Русфинтеха» предложили нам выкупить их пакет по завышенной цене — 1,5 миллиона долларов. После того, как мы ответили отказом, последовала череда судебных исков о признании недействительными решений собрания акционеров и выборов совета директоров. Все дела мы выиграли. Но за это время часть своих акций «Русфинтех» продал офшорной панамской компании Myron Trade, после чего акционеры совместно стали обращаться в различные инстанции с заявлениями о выкупе предприятия, прекращении ремонта вертолетной техники и начале выпуска инвалидных колясок. Нам пришлось доказывать, что предприятие ни при каких условиях не сменит своего профиля».
В мае 2006 года Myron Trade вынесла на годовое собрание вопрос о ликвидации НАРЗа как акционерного общества – разумеется, мажоритарные акционеры отклонили эту инициативу.
Отношение к недружественным поглощениям в большинстве стран двойственное, особенно в континентальной Западной Европе: там считается, что рейдеры обычно заинтересованы в краткосрочных прибылях, разрушающих компанию. Европейское исследование на основе данных 1990—2001 годов показало, что оба взгляда, видимо, преувеличены: после захвата в долгосрочной перспективе в среднем происходит лишь небольшое ухудшение положения компании, которое исследователи объяснили неэффективностью нового руководства, приведённого рейдерами, а не банальным ограблением других акционеров.
В российских же условиях предприятия часто захватываются не в производственных целях, а для овладения их недвижимостью. При этом производство обычно уничтожается.
Автор: Дмитрий Нечетов