Конституционный суд РФ опубликовал отказное определение на запрос Арбитражного суда Алтайского края, оспаривавшего конституционность одного из положений Налогового кодекса в попытке разобраться, на чем основывается налоговый вычет. Причем, появилось оно не только на сайте КС, но и на официальном интернет-портале правовой информации. Возможно, в преддверии принятия закона, согласно которому толкования Конституционного суда приобретут силу нормативного акта.
В 2013 году Сбербанк уступил компании «Алтай-фито» свои права требования к банкротящемуся «Новоалтайскому хлебоприемному предприятию» (НХПП) (№ А03-9252/2011). При реализации его имущества производственное оборудование стоимостью 21,5 млн руб. не удалось продать на торгах, а потому кредитор оставил его за собой. НХПП оформило и выставило счета-фактуры на 3,9 млн руб. Эту сумму «Алтай-фито» заявила к вычету в одной из налоговых деклараций, однако налоговики отказались возмещать НДС. Свою позицию они аргументировали тем, что передача должником кредитору заложенного имущества, не реализованного путем продажи с публичных торгов, не образует объекта обложения НДС, а получатель имущества не имеет права на соответствующий налоговый вычет (дело № А03-13586/2014). Сперва АС Алтайского края, а затем и вышестоящие инстанции засилили решение ФНС. Причем, экономколлегия Верховного суда с таким выводом не согласилась и отправила дело на пересмотр. По мнению ВС, передача залогодателем права собственности на нереализованный предмет залога кредитору в счет погашения его требований, можно назвать реализацией для целей исчисления НДС. Значит, НХПП должна была его исчислить, а «Алтай-Фито» имела право заявить к вычету.
В своем запросе в КС арбитраж указал, что применение оспариваемых законоположений в деле, поступившем на повторное рассмотрение, не исключает получения «Алтай-фито» вычета по НДС. При этом, считает АС, компания не выполнила со своей стороны обязанность налогового агента, а именно — не удержала сумму налога, отраженную в счете-фактуре, и не перечислила ее в бюджет. Заявитель также ссылается на постановлении Пленума ВАС от 25 января 2013 года № 11 «Об уплате налога на добавленную стоимость при реализации имущества должника, признанного банкротом«: по его мнению, оспариваемое законоположение получило истолкование, позволяющее организации-банкроту при исчислении суммы налога по операциям передачи предмета залога кредитору не вносить ее в бюджет в связи с отсутствием достаточных для этого денежных средств, тогда как залоговый кредитор получает по такой операции право на вычет по НДС. Это право залогового кредитора должно быть обусловлено тем, что он, будучи налоговым агентом, уплачивает в этом качестве за налогоплательщика-банкрота сумму налога, выделенную в счете-фактуре, следовательно, оспариваемые законоположения следует применять в их буквальном смысле, а не в истолковании ВАС, считает АС. Признаки неконституционности статьи НК заявитель усматривает в том, что ее судебное истолкование отклоняется от буквального смысла и, в случае реализации имущества налогоплательщиков-банкротов, дает основания вместо уплаты НДС в бюджет через покупателя (налогового агента) направлять эти суммы в первоочередном порядке на ведение конкурсного производства и на иные цели.
Если залогодержатель оставляет за собой заложенное имущество после того, как его не удалось продать на повторных торгах, это позволяет погасить часть обязательств из конкурсной массы и снижает общую нагрузку на нее. Это отвечает задачам конкурсного производства и способствует удовлетворению денежных требований, в том числе, приоритетных и конституционно значимых, замечает в своем отказном определении КС.
Между тем пункт 4.1 статьи 161 НК сам по себе не возлагал на залоговых кредиторов обязанносте налоговых агентов и не давал оснований для лишения их налогового вычета по НДС. Следовательно, считает КС, этот вопрос нужно разрешать по общим правилам главы 21 НК, исходя из обстоятельств конкретного дела. Отказ в вычете не может быть обусловлен лишь процедурой банкротства. Тем более, что ее правовые последствия не приравниваются к обстоятельствам, исключающим право на соответствующий налоговый вычет, таким, как незаконная налоговая выгода или, напротив, законное освобождение от налога.
В то же время положения п. 4.1 ст. 161 НК, определяя покупателя имущества должников-банкротов в качестве налогового агента по НДС, могли быть интерпретированы по-разному. И в буквальном смысле, и в правоприменительном их истолковании с выводом о том, что этот налог покупатель заложенного имущества должен уплатить за должника-банкрота непосредственно в бюджет. Это приводило к формальному расхождению между оспариваемыми положениями и правилами очередности удовлетворения требований кредиторов в процедуре банкротства, создавая, кроме того, коллизии при реализации права на соответствующий налоговый вычет.
Степень определенности правового регулирования достигается «путем выявления более сложной взаимосвязи правовых предписаний с помощью даваемых ВС разъяснений по вопросам судебной практики, целью которых является устранение неопределенности нормы, обеспечение ее однозначного истолкования и единообразного применения, в том числе при необходимости адекватного и своевременного приспособления регулирующей роли нормы в единстве ее буквы и духа к той или иной сфере общественных отношений в их динамике», продолжает КС. Учитывая все вышесказанное, суд пришел к выводу, что в таком спорная норма не противоречит Основному закону (определение КС № 2561-О).
В начале декабря Госдума приняла во втором чтении и направила в Совфед президентский законопроект, запрещающий применять нормативные акты или отдельные их положения, если их истолкование расходится с содержанием постановления КС (см. «Госдума одобрила законопроект, придающий постановлениям КС силу закона«). Возможно, в преддверии того, что этот законопроект в ближайшее время станет законом указанное определение КС сегодня было опубликовано не только на сайте суда, но и на официальном интернет-портале правовой информации.