Экономколлегия ВС внесла ясность в проблему недавно введенного упрощенного порядка возбуждения дела о банкротстве. Это могут делать только кредитные организации – буквально толковали закон суды. ВС подошел к вопросу шире. Правда, как отмечают юристы, на этом неопределенности новеллы не исчерпываются.
ООО «Евразийская торговая компания» (далее – ЕТК) просила признать банкротом АО «РБП» и включить в реестр его кредиторов более 863 млн руб. задолженности (дело № А57-16992/2015). Три инстанции оставили заявление ЕТК без рассмотрения. Дело в том, что долг не был подтвержден решением суда в общеисковом порядке.
Согласно закону о банкротстве, у кредитора возникает право обратиться с заявлением о признании должника банкротом только после вступления в силу решения суда о взыскании долга. В 2014 году в закон были внесены изменения – кредитные организации получили право признавать должника банкротом в ускоренном режиме, без предварительного решения суда (абз. 2 п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве).
Именно к этой новелле апеллировала ЕТК в судах. Но нюанс в том, что сама ЕТК не является кредитной организацией. Это долг возник из кредитного договора, право требования по которому ЕТК получила из договоров цессии с «Абсолют-Банком». Впрочем, по мнению трех инстанции, этого недостаточно. Они толковали закон буквально – специальный порядок возможен исключительно для кредитных организаций.
Экономической коллегии Верховного суда РФ (КЭС) с таким подходом не согласилась. В своем определении тройка ВС (Ирина Букина, Надежда Ксенофонтова и Олег Шилохвост) сразу сослалась на Пленум ВАС № 16 о свободе договора, согласно которому суд должен учитывать еще и цели, которые преследовал законодатель, устанавливая то или иное правило.
«Решающее значение» для допустимости применения специального порядка инициирования банкротства является не статус заявителя, а характер его требования, следует из решения КЭС.
Судам необходимо проверять, являются ли требования следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации или связанными с ними требованиями (например, из обеспечительных сделок), и при установлении таковых – разрешать по существу вопрос об их обоснованности и введении процедуры несостоятельности,
– говорится в определении. Таким образом, оснований оставлять заявление ЕТК без рассмотрения у судов не было. В результате спор отправился на новое рассмотрение в Арбитражный суд Саратовской области.
Мнение юристов
«КЭС заняла довольно неожиданную для многих позицию, указав на фактическое отсутствие взаимосвязи между специальным статусом кредитной организации и наличием преференций при инициировании банкротства», – комментирует решение ВС Роман Зайцев, партнер Dentons. Нельзя, по его мнению, исключать, что одним из мотивов такого решения (признания преференций при инициировании банкротства за цессионариями, которые приобрели права требования у банков) могла быть попытка снижения нагрузки на судебную систему.
«Тем не менее, занятая позиция не является бесспорной, и такой подход может иметь далеко идущие последствия», – обращает внимание Зайцев. Важное преимущество оперативного обращения с заявлением об инициировании банкротства – возможность предложить свою кандидатуру арбитражного управляющего. И теперь ее получит, в частности, большое число организаций, на которые банки уступают просроченную задолженность, поясняет юрист. При этом нельзя исключать злоупотреблений таким правом в ущерб интересам иных кредиторов.
Право возбуждать дело о банкротстве, без наличия вступившего в законную силу решения суда о взыскании долга, является одной из самых спорных новелл закона о банкротстве, рассказывает Олег Пермяков, старший юрист Goltsblat BLP LLP. КЭС совершенно верно разрешила дело, считает юрист: не отступила от принципов цессии и внесла ясность в проблематику уступки банком своих требований. Правда, пока только по вопросам уступки по кредитному договору.
«Проблем на самом деле больше, – признается Пермяков, – и надеемся, что они в ближайшее время получат свое разрешение если не на законодательном уровне, то по уже сложившейся традиции на правоприменительном». Так, толкование законодательства о банкротстве позволяет сделать вывод, что требование приобретает «привилегированный статус» не только в связи с тем, что основано на кредитном договоре или займе (что является обычной деятельностью банка). Оно может базироваться на любом другом договоре (поставка, подряд, поручительство и т. д.), стороной которого является или в силу различных причин стала кредитная организация. При этом необязательно, чтобы первоначально договор, по которому образовалась задолженность, заключался между банком и должником – достаточно, чтобы банк некоторое время «побыл» кредитором по обязательству.
По мнению Пермякова, в этих случаях наделить «не банки» дополнительными привилегиями только потому, что в цепочке предыдущих кредиторов по обязательству, не связанному с кредитным договором, «побывал» банк, не является сбалансированным решением. Не очень разумно, считает Пермяков, и предоставить банку ускоренное право на признание должника банкротом по любому другому требованию, не основанному на кредитном договоре или займе. «В спорах, которые относятся к профильной банковской деятельности (кредитование), возражения должника, как правило, носят формальный характер и в основном направлены на затягивание процедуры принудительного взыскания и банкротства, – поясняет юрист. – Тогда как споры по другим основаниям могут быть и довольно часто бывают более сложными, требующими самостоятельного судебного разбирательства».