Почему банкротство может не освобождать от долгов

Политики много говорили про социальную функцию законодательства о банкротстве граждан — оно должно было дать возможность вернуться к нормальной жизни, если человек просто не рассчитал своих сил или сделал неверный прогноз. Но в практике ведения банкротных дел есть уже как минимум два судебных акта, где указано, что «освобождение должника от исполнения обязательств не является правовой целью банкротства гражданина», — это громкое дело Валерия Овсянникова и дело Александра Волкова.

Вообще, с того момента, когда у россиян появилась легальная возможность списать неподъемные долги, прошло уже более полугода. За это время в суды поступило около 20 тысяч заявлений о признании граждан банкротами. До вышестоящих судов, проверяющих правильность применения закона по жалобам, дел дошло пока совсем немного. И практика арбитражных судов только формируется.

Институт банкротства граждан интересен не только возможностью начать свою экономическую жизнь с чистого листа. Спектр разрешаемых в ходе процедур банкротства гражданина проблем очень широк. Человек после прохождения процедуры банкротства, в отличие от фирмы-банкрота, остается участником многих правоотношений, прекращаются только некоторые его обязательства.

Существуют две процедуры банкротства граждан: реструктуризация долгов, в ходе которой составляется и получает одобрение кредиторов новый план погашения задолженности, и реализация имущества для погашения кредитов.

Для большинства должников желаемая процедура — именно реализация имущества, потому что сразу после ее окончания можно рассчитывать на освобождение от долгов. Здесь интересно отметить, что в Москве и области у арбитражных судов тенденция вводить процедуру реструктуризации долгов начинает меняться в пользу реализации имущества — число решений почти сравнялось. Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области пока еще отдает предпочтение процедуре реструктуризации долгов (таких дел почти на порядок больше, чем тех, где введена процедура реализации имущества).

Дело в том, что признать гражданина банкротом без попытки реструктуризации долгов суд может на основании ходатайства самого гражданина и при отсутствии у гражданина источника дохода. Сильно загруженные столичные суды, на мой взгляд, не хотели тратить время на оценку того, насколько бесперспективна реструктуризация долгов. И правовые позиции, выработанные региональными судами, где заемщики без источника дохода встречаются значительно чаще, с успехом прижились на столичной земле.

В деле 55-летнего грузчика Овсянникова процедура реализации имущества завершилась очень быстро, однако суд отказал должнику в освобождении от долгов. Суд установил, что должник принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, и сделал вывод о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам. Чтобы сделать однозначный вывод о причине такого решения, нужно видеть материалы дела, а такой возможности у меня не было.

7 апреля появилось еще одно похожее определение — Арбитражного суда Тюменской области в отношении Александра Волкова. Он обратился в суд с заявлением о признании его банкротом из-за просроченной более трех месяцев кредиторской задолженности в размере 5,5 млн руб. Заявление было признано обоснованным, и в отношении должника была введена процедура реструктуризации сроком на четыре месяца.

Однако кредиторы не смогли согласовать и представить на утверждение в суд план реструктуризации, на основании чего финансовый управляющий заявил ходатайство о введении в отношении Волкова процедуры банкротства и реализации его имущества. В ходе рассмотрения этого ходатайства было установлено, что имущества, которое могло бы быть включено в конкурсную массу, у Волкова нет, и удовлетворить хотя бы частично требования кредиторов невозможно. Кроме того, суд решил, что у должника нет возможности оплатить судебные расходы, и на этом основании прекратил производство по делу — по закону о банкротстве суд имеет на это право.

Суд посчитал, что освобождение от долгов возможно только после завершения расчетов с кредиторами. Поскольку никаких расчетов произведено быть не могло из-за отсутствия какого-либо имущества, суд просто прекратил дело, оставив гражданина с долгами. В определении прямо так и указано: «Законодатель предусмотрел в качестве обязательного условия освобождения от исполнения обязательств проведение расчетов, то есть обеспечение добросовестного сотрудничества должника с кредиторами, финансовым управляющим».

Возможно, к таким неутешительным для должников выводам суд пришел потому, что оба — и Волков, и Овсянников — похожи на серийных заемщиков: Овсянников взял четыре кредита в трех банках, а у Волкова кредитов было и того больше — семь кредитов в шести банках. Это могло существенно повлиять на решения судей.

Еще один, по сути, аналогичный отказ в банкротстве гражданина вынес Арбитражный суд Свердловской области в отношении Сергея Воронцова, также решив, что цель банкротства — не освобождение гражданина от долгов, а лишь удовлетворение требований кредиторов. В этом деле суд тоже обосновывал свое решение о прекращении производства по делу тем, что у должника нет имущества, за счет реализации которого можно было бы удовлетворить требования кредиторов и компенсировать судебные издержки.

Воронцов обжаловал определение суда не только в апелляционной инстанции (которая оставила решение Свердловского суда в силе), но и в Арбитражном суде Уральского округа. Кассационная инстанция отменила решения суда первой и апелляционной инстанции и вернула дело на новое рассмотрение.

Конечно, делать глобальные выводы пока рано, но формирующаяся в судах первой инстанции тенденция к принятию решений по принципу «нет имущества — нет банкротства» очень настораживает. С одной стороны, без денег на судебные расходы не может быть судебного процесса, однако в нашей стране нужная для этого сумма минимальна.

Но, с другой стороны, недостаточность средств на расчеты с кредиторами не должна быть препятствием к банкротству. Напротив, для должника цель освободиться от долгов не только значима, но и законна. Кредиты люди зачастую получают не потому, что существующие доходы позволяют их погасить, а в расчете на реалистичные ожидания увеличения доходов. И когда банк выдает кредит, он проверяет кредитоспособность заемщика, то есть, попросту говоря, решает, может он вернуть долг или нет. Если не доказано, что должник сфальсифицировал документы о своем имущественном положении или доходах, которые он подавал в банк, оснований отказать ему в освобождении от долгов нет.

Надеюсь, эти единичные случаи не станут общим правилом, дискредитирующим идею банкротства как возможность начать экономическую жизнь сначала.

РБК