Закон о банкротстве физических лиц вступил в силу несколько месяцев назад, и за это время в арбитражные суды регионов поступили десятки исков. Основная их часть — заявления граждан, желающих избавиться от тяжкого груза накопленных долгов, вернуть которые уже не представляется возможным. Однако, как выяснила корреспондент «РГ», сделать это не так легко. Сама процедура банкротства не только длинная, но и достаточно дорогостоящая.
Дорогое удовольствие
Жизненные ситуации, которые привели людей в арбитражный суд с иском о самобанкротстве, совершенно разные: кто-то должен установленный законом минимум — 500 тысяч рублей, а на кого-то давят миллионные долги. Объединяет всех только неспособность расплатиться с кредиторами и осознание того, что «чужие» деньги уже стали слишком дорогими.
Белгородка Людмила Машкина призналась, что новый закон для нее — надежда на спасение. Случилось то, о чем она и помыслить не могла: почти два миллиона долгов ей нужно выплатить с крошечной пенсии по инвалидности.
— Проблем с деньгами в моей жизни не было, — вспоминает она. — Мы с мужем работали всегда и кредитов не опасались. Первый заем в банке я взяла на свадьбу сына: деньги выдали на пять лет, молодые три года прожили и развелись, а я еще два года платила без единой просрочки. Кредитная история была хорошей до тех пор, пока не случилась беда с супругом: ему потребовалось шунтирование сердца. На лечение нужны были деньги. И я влезла в кредиты. А тут еще сын оказался в долгах. Коллекторы звонили нам, угрожали, говорили такое, что я ночей не спала. И чтобы хоть как-то погасить задолженность ребенка и обеспечить мужа лекарствами, я начала работать на двух работах посменно, а параллельно устроилась дворником и взялась ухаживать за больным дедушкой. Так и крутилась в четырех местах, пока сама не попала в больницу в предынфарктном состоянии. Тем временем кредиты никуда не делись, их надо платить, но чем?..
Проценты, пени и штрафы росли с каждым днем. Не видя никакого выхода, Людмила Машкина… снова пошла в банк. Попросила выдать деньги, чтобы погасить все накопившиеся кредиты, но ей отказали.
— Долги дышать не дают, и муж лежит больной, — говорит она. — Когда появляются деньги, я не могу их отнести в банк, ведь тогда у нас ничего не останется. И вот когда я уже была готова чуть ли не наложить на себя руки, услышала о законе для таких, как мы. Проконсультировалась и решила подать заявление. Пусть управляющий приходит, смотрит, где мы живем и как. У нас ни машин, ни компьютеров нет, телевизор старый, машинка стиральная еле работает. Все деньги на лекарства уходят. Надеюсь, мне закон поможет, иначе я даже не знаю, как жить дальше. Сейчас всех предостерегаю: не берите кредиты, подумайте о том, что может всякое случиться. Пусть моя история кого-то научит и заставит семь раз подумать, прежде чем взять заем.
О том, что стать должником легко, говорят и другие примеры. Глава семьи брал «деньги до зарплаты» в офисах микрозаймов, погашать вовремя не получалось, а проценты все росли и росли. Любитель казино в надежде на крупный выигрыш продал квартиру, в которой жил, и набрал кредитов, однако фортуна не улыбнулась. Владелец магазина, рассчитывая на развитие бизнеса, взял кредит, но ничего не получилось. Теперь он продал все, кроме единственного жилья, но и этим не расплатился с долгами.
— Каждый наш клиент — это отдельная история, порой шокирующая, — рассказала глава курской юридической фирмы «Линия защиты» Ольга Моргунова. — Приходится вникать в жизненную ситуацию человека, который просит у нас помощи в деле о самобанкротстве, и порой просто диву даешься.
Представитель Арбитражного суда Липецкой области Ольга Андрюхина обратила внимание на то обстоятельство, что не всегда дело о самобанкротстве затрагивает интересы только одного человека. Резонансный случай с семьей из пригорода Липецка — еще одно тому доказательство. У супругов, раньше занимавшихся грузоперевозками, на двоих накопилось долгов почти на пять миллионов рублей. Они готовы продать все, что можно, но суду придется учесть интересы двух маленьких детей — нельзя лишить их необходимого.
Увидеть настоящее
Практики признания банкротами физических лиц пока нет, и это, по словам Ольги Андрюхиной, единственная сложность в реализации нового закона. Сейчас в производстве Арбитражного суда Липецкой области более 50 таких дел, и в каждом предстоит разобраться так, чтобы сомнений в справедливости решения не возникло.
Впрочем, скептики сразу после того, как новые нормы вступили в силу, заговорили о том, что закон позволит избавиться от долгов тем, кто, в принципе, мог бы с ними и расплатиться, если бы не «увел активы». Представитель белгородской юридической фирмы «ОК Банкрот» Дарья Коптяева это утверждение опровергает.
— Восемьдесят процентов тех, кто идет на самобанкротство, — это люди, у которых ничего нет или есть имущество, с которым они с радостью расстанутся в счет погашения долгов. Ведь новый закон позволяет цивилизованным образом решить конфликт между заемщиком и кредитором, — отмечает она. — Если же говорить о фиктивном банкротстве, то следует помнить о нормах, согласно которым о финансовой ситуации должника нужно будет рассказать суду. Так, если в течение трех лет до подачи заявления человек реализовывал какую-либо недвижимость или другое имущество, например автомобиль, эти сделки будут проверены. Скажем, должник продал машину брату по низкой цене или подарил квартиру маме. Такие сделки могут оспорить, и имущество вернется этому человеку, чтобы реализовать его в счет погашения долга. Увести свои активы непросто, а все хитрости, безусловно, можно выявить, запросив справки у банков, в ГИБДД и других организациях.
Практики признания банкротами физических лиц пока нет, и это единственная сложность в реализации нового закона
Эксперт «РГ» рассказала, что у каждого клиента не только запрашивает пакет необходимых для суда документов, но и просит искренне рассказать о проблемной ситуации в жизни. Если это был кредит на бизнес, лечение или необходимую покупку, человека проще понять.
— Хотя суд и не спрашивает: куда вы потратили деньги, — подчеркивает она. — По закону это не имеет значения, однако зачастую самим должникам хочется, чтобы их по-человечески поняли и помогли решить проблему. Процесс банкротства касается не только финансовых аспектов — это, скажем так, вопрос очищения совести. Когда долг спишут, человек испытает чувство облегчения.
И все же вопросы к желающим обанкротиться остаются. Так, председатель Арбитражного суда Белгородской области Андрей Шеин отметил, что общая сумма долга у 99 ответчиков по искам о банкротстве составила 1,68 миллиарда рублей, при этом 1,28 миллиарда накопили лишь десять человек из них.
— Думаю, эта информация будет интересна правоохранительным органам, — отметил он.
Эксперты также обратили внимание и на последствия для банкротов: они, по мнению юристов, минимальны. В течение трех лет нельзя занимать руководящие должности, в течение пяти — брать кредит, не сообщив о признанной несостоятельности, и в тот же срок — еще раз подавать иск о самобанкротстве. При этом никто не запрещает банку снова выдать кредит такому человеку. Как предполагают правозащитники, именно этот механизм должен помочь в достижении своеобразного баланса между желанием «хронических заемщиков» жить не по средствам и стремлением банков кредитовать как можно больше. Не секрет, что порой именно финансовые учреждения, предлагая новые, по их словам, «более выгодные» продукты для погашения предыдущих долгов, на самом деле делают ношу заемщика еще тяжелее.
Цена свободы
Впрочем, банкротство для рядового россиянина — процесс достаточно затратный. Так, одна госпошлина стоит шесть тысяч рублей, еще десять нужно положить на счет финансового управляющего и примерно во столько же обойдется публикация сведений о собственной несостоятельности. Эксперты посчитали, что 26-30 тысяч — минимальная стоимость процесса, если человек сам сумеет оформить необходимые документы и представлять свои интересы в суде.
— Все это, конечно, можно сделать самостоятельно, — отметила Дарья Коптяева. — В Интернете есть уже множество образцов заявлений и других документов. А от госпошлины ряд льготных категорий освобождается. Однако для тех людей, у которых вообще нет денег, и эти 30 тысяч — сумма немалая.
Ольга Моргунова уверена, что банкротство — процедура не для бедных: оформлять документы самостоятельно, получая бесплатные консультации, в том числе и в коммерческих юридических фирмах, могут единицы. Остальные предпочитают заплатить правозащитникам, которые лучше ориентируются в ситуации.
— Как только закон был принят, на рынке появилась масса компаний, специализирующихся на банкротстве, и, если посмотреть на цены, которые доходят до 150 тысяч рублей, вряд ли можно представить в числе их клиентов нищего человека, — отметила юрист. — С другой стороны, их нельзя обвинить в неправильной оценке своих услуг. Если заемщик взял кредит в пять миллионов рублей, значит, он мог обеспечить ежемесячный платеж тысяч в 60-70. А что такое 150 тысяч? Два платежа.
Именно поэтому, рассуждая о процедуре банкротства, юристы возвращаются к пресловутой теме финансовой грамотности россиян.
— Люди не знают своих прав, — констатирует Ольга Моргунова. — Они взяли кредит и не смогли его отдать. Что происходит дальше? Звонят коллекторы, угрожают. И вместо того, чтобы решать проблему, заемщики снова берут деньги в долг. Они думают, что выбираются из ямы, а тем самым зарываются в нее глубже. Эту психологию надо менять.
По мнению Дарьи Коптяевой, россиянам нужно прививать чувство ответственности за финансовые решения и объяснить разницу между платежеспособностью и кредитоспособностью.
Кстати, по словам экспертов, среди самобанкротов очень мало должников по ипотеке. И причина тому — именно сознание ответственности, считают они. Граждане, которые идут на столь серьезный шаг, прекрасно понимают, за что платят и почему.
