Сейчас бизнес более готов к девальвации, считают эксперты
Рецессия в 2015 г. не привела к росту количества банкротств, свидетельствуют данные Единого федерального реестра сведений о банкротстве. Суды признали несостоятельными 14 624 компании (рост на 1%). Но это стабилизация после серьезного всплеска в 2014 г., когда банкротов стало больше сразу на 20%.
Волна банкротств совпадает или следует за активной девальвацией (см. график): всплеск был в 2014 г., особенно в конце года, в I квартале 2015 г., в октябре 2015 г. Разрыв может составлять три месяца, объясняет арбитражный управляющий Евгений Семченко, такая просрочка платежа нужна для начала процесса банкротства, поэтому девальвация декабря вылилась в рост банкротств в I квартале на 22%, пик был в марте – 1548. Все, кто не пережил девальвацию 2014 г., нарисовались в первом полугодии 2015 г., говорит зампред правления Ланта-банка Дмитрий Шевченко, валютные заемщики переживали не лучшие времена. Банкротились поставщики, которые не могли расплатиться по валютным контрактам, рассказывает Семченко: например, крупный ритейлер за три месяца потерял 200 млн руб. оборотного капитала и в декабре 2014 г. подал заявление о банкротстве. Серьезно пострадали лизингополучатели, которым приходилось в начале года расплачиваться в валюте, говорит Семченко, задолженность даже по внутреннему лизингу обычно номинирована в долларах. Например, «Трансаэро» была остановлена потому, что не могла обслуживать свои долги, которые к сентябрю 2015 г. достигали 250–260 млрд руб., из которых 150 млрд руб. – обязательства по лизингу, рассказывали кредиторы «Трансаэро». Лизинговые платежи были номинированы в валюте, они резко выросли в 2014 г., говорил человек, близкий к акционерам «Трансаэро».
А вот из-за долгов перед бюджетом число банкротств почти не изменилось – рост примерно на 1% в 2015 г., следует из данных ФНС.
Пострадал сектор девелопмента и строительства, количество участников рынка сократилось минимум на 40% в первой половине 2015 г., говорит сопредседатель «Деловой России» Антон Данилов-Данильян. Розничная торговля пострадала не так сильно, скорее там наблюдались не банкротства, а поглощения, продолжает он: компании не прекращали бизнес, а меняли собственников.
Росту банкротств способствовали и изменения в закон «О несостоятельности (банкротстве)», считает старший юрист Адвокатского бюро А2 Екатерина Ильина: срок процедуры сократился, а кредиторы получили право голоса на общих собраниях. Значит, возможность повлиять на судьбу должника выросла и большинству кредиторов стала интересна процедура банкротства, продолжает она.
Многие сами закрывали свой бизнес, отмечает Шевченко. «Самобанкротов» стало меньше, не согласен Семченко: с января 2015 г. должник, подавая заявление о самобанкротстве, лишается возможности участвовать в выборе управляющего. Проще договориться с кредитором, чтобы он подал заявление о банкротстве, говорит сотрудник ФНС.
После пика в марте число банкротств начало сокращаться и с апреля колебалось примерно на одном уровне, а в ноябре впервые после января резко упало, пробив уровень в 1000. В начале 2015 г. был резкий скачок рентабельности, отмечает Владимир Сальников из ЦМАКПа, улучшение финансового положения компаний способствовало сокращению банкротств в течение года.
Но уже в декабре произошел новый резкий всплеск банкротств (1257). В 2016 г. их количество может вырасти из-за новой волны девальвации и сжатия внутреннего рынка, предупреждает Сальников. Компании приспособились к экономической ситуации, банкротств может быть даже меньше, чем в 2015 г., не согласен Владимир Тихомиров из БКС, кредиты подешевели, компании заключают договоры в основном в рублях, договариваются с партнерами и действуют на опережение. Раньше заемщики предпочитали брать валютные кредиты из-за низкой процентной ставки и не учитывали валютные риски, подтверждает Шевченко, сейчас таких предпринимателей осталось немного, а остальные договорились о замене своих валютных обязательств. В январе – октябре 2015 г. доля убыточных организаций (за исключением малого бизнеса) не изменилась – 30% против 30,1% годом ранее, свидетельствуют данные Росстата (за весь 2014 год – 33%).
В 2016 г. обанкротившихся компаний будет меньше, считает и Данилов-Данильян, зато больше поглощений и консолидации. Крупные заводы уже приобретают более мелкие компании, находящиеся на грани банкротства, видна постепенная концентрация на отдельных рынках. Малому бизнесу труднее, говорит вице-президент «Опоры» Владислав Корочкин: многие компании не банкротят, а просто бросают бизнес и уезжают за границу.
