Сегодня коллекторы стучатся в двери 5 миллионов россиян
Просроченные кредиты в России выросли за год на 58 процентов, до 2,8 триллиона рублей. Из них больше триллиона граждане задолжали банкам. Последние три года кредитные организации стали все чаще продавать долги коллекторам.
Не отстают от них жилищные управляющие компании и сотовые операторы. Должники остаются один на один с коллекторами, которые действуют, по сути, без законодательных ограничений. За год число жалоб граждан выросло до 20 тысяч.
Совет безопасности даже поручил подготовить законопроект по регулированию деятельности коллекторов (взыскателей) «в целях защиты прав физлиц». Минэкономразвития сейчас заканчивает работу над таким документом. И до конца года планируется, что он будет внесен в Госдуму. От того, каким будет этот закон, зависит самочувствие должников. А их около 5 миллионов. Тех, к кому коллекторы уже стучатся в двери.
О ситуации в отрасли, о том, по каким позициям законопроекта идут наиболее жаркие споры, «Российской газете» рассказал экс-замминистра финансов, глава Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) Алексей Саватюгин.
Алексей Львович, на что чаще всего жалуются должники?
Алексей Саватюгин: Наибольшее количество жалоб связано с ошибками. Должник поменял телефон, съехал с квартиры, не уведомил банк. Коллекторы приходят по старому адресу, попадают на чужих людей. Нет угроз, нет оскорблений, просто ошибка. Но напряжение зашкаливает, начинаются жалобы. Есть, конечно, и отдельные вопиющие случаи, которые дошли до Совета безопасности. Речь в данном случае уже не об ошибках, а о прямых угрозах, оскорблениях, порче имущества должников. Это, конечно, недопустимо и бросает тень на добросовестных участников рынка. Да и в Уголовном кодексе за это уже предусмотрено наказание.
Против коллекторов возбуждено всего 253 уголовных дела. За что?
Алексей Саватюгин: Судебных дел, действительно, немного и почти все они касаются сотрудников мелких и мало известных на рынке коллекторских агентств. В основном, дела возбуждались за превышение полномочий, порчу имущества, мелкое хулиганство — взял коллектор и дверь порезал. Или написал на двери квартиры краской, например: «Верни долги».
А куда людям жаловаться в таких случаях?
Алексей Саватюгин: С учетом того, что на коллекторском рынке нет хозяина, то есть государством он не регулируется и не контролируется, жаловаться людям сейчас приходится спонтанно — кто куда и кому угодно — участковым, в полицию, в прокуратуру, в суд, в правительство.
Если, например, у человека задолженность перед банками, то — в Центральный банк, если за телефон или за услуги ЖКХ, то — в министерство связи, в министерство строительства и ЖКХ. Но логичнее, чтобы все-таки в стране появился отраслевой закон, регулятор, который отвечал бы за ситуацию на этом рынке, в том числе, разбирая многочисленные жалобы. Мы такой закон ждем десять лет.
Не проще ли коллекторов не выделять в отдельную отрасль, а банкам напрямую заниматься должниками, создавать в своих организациях спецподразделения? Коллекторы на российский рынок пришли в начале 2000-х, и ничего, он работал без них.
Алексей Саватюгин: Не проще. Бум потребительского кредитования пришелся как раз на «тучные годы» — конец 2000-х, когда целые банки стали заниматься исключительно потребкредитованием населения — быстрые займы в магазинах, терминалы. Естественно, выросла просроченная задолженность.
Банкам стало экономически невыгодно копить «плохие долги», а выгодней передавать их в спецорганизации, которые не подпадают под жесткое банковское регулирование.
Какая базовая проблема, из-за которой возникают конфликты между коллекторами и должниками?
Алексей Саватюгин: Главная беда — это отсутствие возможности воспользоваться актуальными базами паспортных данных граждан, данными сотовых операторов — официально подтвердить место проживания того или иного должника, номера его мобильных телефонов коллекторы не могут.
Коллекторы даже к бюро кредитных историй не имеют доступа. Тогда как опора на официальные базы данных помогла бы изначально избегать ошибок.
Но коллекторы и сами перегибают палку. Что не оправдывают те трудности, о которых вы говорите. А что говорит зарубежный опыт?
Алексей Саватюгин: В большинстве стран деятельность профессиональных коллекторов регулируется. Но, как правило, нет никаких законодательных ограничений, например, по частоте звонков или по формату этих звонков. Но есть — по времени контактов — ночью не звонить.
Эта норма у нас уже закреплена в законе о потребительском кредите. И это логично. Ты можешь точно зафиксировать, когда был звонок, разбудили тебя в три часа ночи или нет.
Подавляющее большинство юрисдикций запрещает коллекторам вводить людей в заблуждение, угрожать, оскорблять.
Многие страны, где есть общая культура ведения финансовых операций, регулируют деятельность коллекторов в рамках гражданского законодательства.
В Швейцарии и Голландии рынок не регулируется, отдан на саморегулирование участников. Есть скандинавская модель, которая очень нравится нашим представителям банковского бизнеса.
Почему?
Алексей Саватюгин: Потому что открывает очень большие полномочия профессиональным коллекторам, которые перекладывают на должника, обязанность возмещать расходы коллектора по взысканию.
Даже за почтовое отправление с уведомлением о напоминании долга должник обязан заплатить банку или коллектору — а это не менее 30 евро. Мало кому хочется получить еще пять или десять таких уведомлений. Считается, что такой «двойной прейскурант» стимулирует граждан вообще не допускать просрочки. Если берешь долг, то его надо вернуть, хочешь ты или не хочешь. Или ты заранее думаешь, прежде чем пойти в банк за кредитом, а нужен ли тебе пятый телевизор? А надо ли тебе новую модель телефона?
То есть на Западе сам факт наличия коллекторов сдерживает потребительскую активность?
Алексей Саватюгин: Сдерживает. Там люди привыкли жить в долг, но и привыкли возвращать долги, рассчитывать на свои силы.
В России, к сожалению, большие проблемы с финансовой грамотностью и с ответственностью граждан за финансовые решения.
Вы можете дать совет гражданам, как вести себя, чтобы не угодить к коллекторам?
Алексей Саватюгин: Сейчас очень напряженная ситуация в макроэкономике. Поэтому, если у вас есть возможность не брать кредит, то не берите, а дождитесь лучших времен. А если у вас уже есть кредиты, есть долги, то лучше их вернуть. И не думать, что они рассосутся. Нет, только штрафы и пени набегут.
И как возвращать? Коллектор ведь не может стать другом?
Алексей Саватюгин: Коллектор должен стать другом. Потому что, несмотря на все страшилки, «частичный плательщик всегда лучше полного неплательщика», как говорят в отрасли. Коллекторы и банкиры скорее готовы пойти на списание части долга, на реструктуризацию, на пролонгацию. Могут заморозить штрафы. И это, поверьте, решаемо.
А судебные приставы проявляют заинтересованность к совместному сотрудничеству с коллекторами?
Алексей Саватюгин: Приставы сегодня завалены огромной массой мелких исков. На одного пристава приходятся сотни дел. Думаю, что они готовы отдать часть своей нагрузки коллекторам. Во многих странах коллекторам разрешено взыскивать долги — штрафы и налоги — в пользу государства.
Представьте, один человек, у него пять кредитов в банке. Штраф за превышение скорости, за неправильную парковку. И за телефон он не платит. Если бы у коллекторов был доступ к кредитным историям и по каждому должнику видна общая сумма его задолженности, с которой коллектор бы работал, то финансовая дисциплина в стране выросла бы в несколько раз.
А так к должнику придут пять банкиров, представитель сотовой компании, ГИБДД, судебный пристав. Почему бы не отдать этот ворох долгов профессиональным взыскателям, деятельность которых к тому же регулируется законом? Если суд выдал исполнительный лист на взыскание какой-то задолженности, то совсем не обязательно гоняться за этим должником всем миром.