Адвокат российского конструкторского бюро, которое добивается взыскания $50 млн с корейских авиастроительных компаний за неправомерное использование авиасимулятора, всячески противился привлечению в процесс программистов, чьи имена есть в файлах этого софта. На первом рубеже обороны он предлагал не звать никого, воспользовавшись «абстрактной» формулировкой из постановления СИП. На последнем говорил, что привлечь надо только россиян, но не корейцев. Однако Наталья Карева, судья Арбитражного суда Москвы, в итоге решила не рисковать второй отменой своего решения и позвала всех.
В споре на $50 млн (дело № А40-56928/2004), которые банкротящееся Пензенское конструкторское бюро моделирования хочет получить с корейских авиастроительных компаний Doosan Infracore и Korea Aerospace Industries (KAI), созданных на базе активов ликвидированного чеболя Daewoo Heavy Industries (DHI), Суд по интеллектуальным правам поставил перед АСГМ нетривиальную задачу. В фокусе фабулы этого дела – программное обеспечение для авиасимулятора легкого самолета КТХ-1 (КТ-1). По версии ПКБМ, этот софт в 1990-х годах создали его сотрудники в рамках сотрудничества с DHI, а корейцы доказывают, что программисты бюро написали только отдельные файлы. И теперь АСГМ должен «установить авторов» программ, и «при необходимости привлечь их к участию в деле».
Дело это тянется с 2004 года, когда ПКБМ узнало, что KAI продавала КТ-1 вместе с симулятором в вооруженные силы Индонезии и Южной Кореи, тогда как в соглашениях стороны обязались согласовывать коммерческое использование программ. Ответчики доказывали, что КТ-1 – это совсем другой самолет, а российские программисты работали над софтом для КТХ-1, но проиграли в двух инстанциях. АСГМ в октябре 2013 года взыскал запрошенную сумму с KAI, так как посчитал, что не доказана была передача прав второму, но 9-й ААС в феврале 2014-го это решение отменил, установил, что $50 млн надо заплатить солидарно, а также запретил им использовать спорную программу. Но летом 2014 года СИП отправил дело на пересмотр. Кассация указала, что первая инстанция неполно исследовала доказательства.