Адвокат Гарегин Топчян и его подельник, бывший топ-менеджер госпредприятия Олег Пятин, уверены, что при правильном прослушивании их бесед с «подсадным бизнесменом» можно удостовериться – они невиновны и стали жертвами провокации. Но из расшифровкой записей удалили ключевую фразу, которая об этом свидетельствует, а потому их надо признать недопустимыми доказательствами. Еще не время просить об этом, решил судья Альберт Тришкин.
В Мещанском райсуде Москвы продолжается рассмотрение дела о попытке за взятку получить право аренды территории госпредприятия – почти разрушенного пансионата «Искра» в Пушкинском районе Московской области. Бывший начальник отдела приватизации госимущества Территориального управления Росимущества по Московской области Егор Андронников, адвокат Гарегин Топчян и замдиректора ФГУП «Пансионат «Искра» Олег Пятин обвиняются по ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 291.1 УК РФ (покушение на посредничество во взяточничестве в особо крупном размере – до 12 лет лишения свободы). Как считает следствие, они требовали у бизнесмена Владимира Марченко, который решил арендовать и восстановить «Искру» взятку в 84 млн руб. за максимально быстрое оформление всех необходимых для этого документов. Часть средств должна была пойти на вознаграждение сотрудников Росимущества, которые должны были этому поспособствовать. Подсудимые и их адвокаты доказывают, что уголовное дело появилось в результате провокации, подготовленной оперативниками МВД при помощи «подсадного бизнесмена» Марченко.
Якобы «директор пансионата»
Вчера, 18 марта, в суде допросили свидетеля Александра Волошенюка – специалиста-эксперта отдела управления и распоряжения земельными участками ТУ Росимущества по Московской области. Его оперативники 16-го отдела Главного управления по экономической безопасности и противодействия коррупции МВД привлекали в качестве общественного представителя в процессе расследования дела «Искры».
Он рассказал, что вместе со своей коллегой Галиной Кругловой 18 июня 2013 года присутствовал при выдаче Марченко 46 000 евро и муляжа в почти 2 млн евро. Тот затем эти деньги отвез в мытищинский филиал «Индустриального банка», указанный Топчяном, и положил в ячейку, откуда их позже в целости и сохранности изъяли оперативники.
Подсудимый адвокат переспросил, верно ли свидетель указал дату выдачи денег, поскольку, по его словам, в протоколе она исправлена.
– Исправлений не помню, но дата выдачи точно 18 июня, потому что 17-го у моего сына день рождения. Мы как раз в тот день говорили о детях, поэтому я так хорошо запомнил, – ответил Волошенюк.
Второй раз в полицию, по словам свидетеля, его и Круглову вызвали 26 июня, когда Марченко вручали 1,5 млн. руб. Эти деньги тот передал Топчяну, а от него затем их получил бывший руководитель подмосковного ТУ Росимущества Иван Ильинский. Именно он, по мнению следствия, должен был сыграть ключевую роль в «деле «Искры» и обеспечить согласование договора аренды пансионата. Однако потом уволился и привлек, по версии следователей, в преступную группу Андронникова в качестве посредника в отношениях со своим преемником Ильей Зыряновым.
Ильинский изначально не признавал свою вину и находился в СИЗО, тогда как остальные фигуранты дела были под домашним арестом. Но затем заключил досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием, и Мещанский райсуд рассмотрел 18 ноября 2014 года в особом порядке приговорил его к штрафу в 239 млн руб. и лишил на два года права занимать руководящие должности. А 24 декабря Мосгорсуд уменьшил штраф до 100 млн руб.
До Андронникова эта сумма не дошла. Ильинский забыл пакет с деньгами в электричке Москва – Фрязино.
– В актах выдачи денежных средств, которые вы подписывали, все соответствует действительности? – поинтересовался прокурор Сергей Ольков.
– При нас переписывали купюры, копировали их на ксерокс, – заверил Волошенюк.
– При каких обстоятельствах познакомились с Марченко? – спросил адвокат Пятина Валерий Прилепский.
– Мы с ним не знакомились. Эта фамилия была на слуху при следственных и оперативных действиях по пансионату «Искра». Кажется, он был директором, точно не скажу, – сказал свидетель. Позже он еще раз ошибочно назвал Марченко «директором пансионата», которому должен был быть передан муляж на 2 млн евро.
Затем участники процесса перешли к исследованию доказательств. «Кое-кто из защитников пожелал вживую послушать и посмотреть записи встреч подсудимых. Желание не пропало?» – осведомился судья Альберт Тришкин, обращаясь почему-то не к адвокатам, а к обвиняемому Топчяну.
– Не помню, ваша честь. У меня температура 38,5, – признался он.
– Значит, мы с вами сегодня одинаково полезны, – заметил Тришкин. Он, как и Топчян, тоже все время кашлял и выглядел уставшим.
Просмотр начался, но на видео встречи Пятина и Топчяна с Марченко 19 июня 2013 года качество звука оставляло желать лучшего, и подсудимый адвокат решил дать пояснения. Он сказал, что Марченко говорил о 2 млн евро, которые заложил в ячейку. «Ключиком перед нами тряс, провоцировал», – вспомнил Топчян и добавил, что нигде не говорится о взятке, разговор идет о том что, эти средства требовалось инвестировать в пансионат. «На первых встречах Марченко говорил, что их инвесторы – немцы, и их задача – получение прибыли, – дополнил Пятин. – Планировалось 20 коттеджей на территории пансионата снести и построить на эти самые деньги новые. А я предлагал ему воспользоваться услугами своей строительной компании, это есть в записи».
Топчян же просил особо отметить, что он доступа к банковской ячейке не имел, да и не хотел его получить. «Я говорил, что сам туда не пойду и Пятина не пущу, чтобы это не было расценено, как ст. 159 УК РФ [мошенничество – до 10 лет лишения свободы]», – кипятился он.
Затем участники процесса послушали аудиозапись встречи 24 июня, на которой, по версии следствия, Топчян и Пятин требовали с Марченко 1,5 млн руб. Подсудимые говорят, что это не так. «У нас претензии к выводам следствия… Там есть момент, где я говорю «раз денег нет, значит, расходимся и не продолжаем это дело…» – сказал Топчян и пояснил, что имел в виду «накладные расходы» на гораздо большую сумму. В них, по его словам, входил его адвокатский гонорар, затраты, которые требовались на регистрацию и получение документов в БТИ, а также, возможно, «закрытие долга «Искры» по банкротству в суде». Эти средства он якобы предлагал в безналичной перевести на счет своего адвокатского кабинета, а позже предоставить по ним отчет.
Пятин его поддержал и рассказал, что с марта Топчян пытался заключить с Марченко договор на указание услуг. Они неоднократно обменивались письмами с внесенными правками, но все никак не могли согласовать окончательную сумму, говорил бывший замдиректора «Искры». Это, по его мнению подтверждает, что Марченко являлся легальным клиентом Топчяна.
– Топчян с 2006 года в адвокатуре. Он такие договоры должен за пять минут заключать, а не за несколько месяцев, – засомневался судья.
Подсудимые же продолжили рассказывать о том, что Марченко буквально силком пытался вручить им 1,5 млн руб., а они не соглашались. По их мнению, это напрямую говорит о подготовленной провокации. «[Оперативник Александр] Щигалев эти средства получил 19 июня, когда о полутора миллионах еще никто нигде не упоминал. Об этом сказано в материалах дела, – говорил Топчян. – А Марченко хотел, чтобы мы взяли эти деньги, чтобы их следственный эксперимент состоялся».
– Вы обещали передать эти деньги Зырянову или Андронникову? – спросил защитник Пятина у своего доверителя.
– Нет, я их даже не знал! – заверил тот.
26 июня Пятин и Топчян взяли деньги, но тут у них есть претензии к записи. Они уверяют, что в расшифровку этой встречи не попала ключевая фраза Марченко, подтверждающая провокацию. «Если бы вы сразу согласились, то бы я не мотался туда-сюда, не пришлось бы ждать», – говорил якобы бизнесмен и подсудимые считают, что эти слова доказывают – денег они не просили. «Он сам предлагал! Хотел их нам втю… Всу… Передать. А в обвинительном написано, что мы у него что-то требовали! – волнуясь, говорил Топчян. По его словам, он хочет заявить ходатайство об исключении из дела этих аудиозаписей, поскольку они являются недопустимыми доказательствами.
– Самое время сделать это в стадии прений, – ответил Тришкин, закрывая заседание.
