Президент предложил снизить минимальную кратность штрафов, предусмотренных за коррупционные преступления небольшой тяжести, и ввести альтернативные наказания в виде исправительных работ и штрафа в фиксированном размере. Сейчас за получение взятки менее 25 000 руб. грозит штраф от 25- до 50-кратной суммы полученного, согласно внесенному в Госдуму законопроекту максимальный штраф составит 1 млн руб. А УПК будет дополнен пунктами о наложении ареста на имущество подозреваемого в целях обеспечения штрафа. Для 89% осужденных по этим статьям штраф является безальтернативной санкцией и отсутствие вариативности наказания снижает его эффективность, говорится в пояснительной записке, а назначение судами несоизмеримо крупных штрафов лицам, которые не могут выплатить такой штраф, влечет за собой замену штрафа лишением свободы.
Законопроект поддержан правительством и Верховным судом, одобряют его и депутаты. «Мы поддержим любой законопроект, который вносит наш лидер», — сказал «Ведомостям» зампред комитета по уголовному законодательству Александр Ремезков («Единая Россия»). КПРФ поддерживает любой малейший шаг по борьбе с коррупцией, говорит депутат Вадим Соловьев, но вопрос упирается в правоприменительную практику — в России сажают мелких коррупционеров, но, как только идут выше, система «натыкается на саму себя».
Ключевая новация в том, что следователи смогут налагать арест на имущество по уголовным делам, где может быть назначен штраф, считает завсектором уголовного права Института государства и права РАН Сергей Максимов: «Это позволит лучше обеспечивать исполнение судебных решений по наложению штрафов — следователи будут арестовывать имущество заранее, не позволяя производить с ним манипуляции». По словам Максимова, основная категория мелких взяткополучателей — работники сферы здравоохранения, образования, государственного и муниципального управления, с которых сложно взыскать 1 млн руб. И если человека уличат во взятке в 5000 руб., судья будет назначать штраф в 25 000 руб., считает эксперт.
Наказание основывается на индивидуализации, т. е. должно учитывать личность, имущественный потенциал и нет резона назначать человеку штраф, который он никогда не сможет выплатить, говорит завкафедрой уголовного процесса юрфака МГУ Леонид Головко. Он считает, что закон о кратных штрафах, инициированный в 2011 г. тогдашним президентом Дмитрием Медведевым, изначально резонно критиковали, поскольку бессмысленно исчислять штраф с какого-то эпизода: «Человек мог 10 лет брать взятки, а ловили его на взятке в 5000 руб., что для него было как капля в море — закон был оторван от жизни».
Адвокат Владимир Жеребенков оценивает президентский проект как гуманизацию законодательства: «По сути, обвинить по статьям за мелкую взятку могли любого из нас — все давали взятки или гаишнику, или врачу, или чиновнику». По нынешнему УК человек не мог выплатить штраф и попадал в тюрьму, терялись его социальные связи, а содержание в тюрьме обходилось бюджету гораздо больше, чем 10 000 руб. взятки, говорит Жеребенков. Гендиректор Transparency International в России Антон Поминов напоминает, что кратные штрафы используют как средство давления на бизнесменов: полицейские провоцируют на взятки, а потом ловят на этом.
В данном случае логика не правовая, а социальная — наказание отражает общественную опасность преступления, личность виновного, характер и степень опасности преступления, а не сообразуется с обстоятельствами экономической целесообразности, говорит завкафедрой основ правоохранительной деятельности юрфака Российской академии госслужбы Александр Романов: «Наказанием нельзя добиться повышения собираемости средств бюджета». По сути, это легализация завуалированной формы откупа от коррупционных преступлений, считает Романов.
Социолог Элла Панеях полагает, что законопроект смягчает наказание для реальных коррупционеров: «Оправдывать суды почти не умеют даже чиновников, но тут у судьи появляется возможность назначить привилегированному нарушителю нечувствительное наказание, скажем минимальный ежемесячный вычет из зарплаты в 5%». В условиях нарастающего экономического кризиса неизбежен рост низового взяточничества, считает Панеях, и таким образом президент загодя снижает ответственность для основных бенефициаров этой формы коррупции — среднего чиновничества и силовиков, чтобы сохранить их лояльность.