Для украинской экономики «евромайдан» и последовавшие за ним потрясения стали тяжелым испытанием. По данным Госстата страны, за прошедшие двенадцать месяцев цены выросли на 20 процентов, а промпроизводство упало на 9 процентов.
«Евромайдан» страна встретила с экономикой, так и не восстановившейся после кризиса 2008 года. 2013 год Украина закончила с нулевой динамикой ВВП. А потом на застарелые структурные проблемы наложились массовые протесты и боевые действия.
Заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин сомневается, что сейчас можно достоверно в деталях оценить произошедшие перемены. Данные украинской статистики вызывают вопросы. Они более оптимистичны, чем в кризисном 2008 году, хотя сейчас в стране идет гражданская война. «Либо официальные украинские данные не совсем корректны, либо мы в корне неверно представляем себе происходящее на Украине», — рассуждает Яков Миркин.
Тем не менее, по словам эксперта, резкие ухудшения очевидны. Скажем, в 2013 году ВВП Украины на душу населения составлял около 3,9 тысячи долларов, по итогам этого года, по прогнозу МВФ, будет на уровне 3 тысяч долларов. Наметилось быстрое падение инвестиций — с 15,7 процента в 2013 году до 8,2 процента ВВП в этом году (прогноз МВФ). Явно заниженной выглядит официальная статистика по инфляции, особенно по сравнению с 2008 годом, когда она была на уровне 25 процентов. Обесценивание гривны и кризис привели к глубокому падению импорта (на 21 процент).
Руководитель Центра стратегического развития стран СНГ Института Европы Александр Гусев также указывает, что собираемость налогов на Украине упала на четверть, а отток капитала возрос в три раза. По итогам 2013 года он составил порядка 8-9 миллиардов долларов, а только за январь-октябрь из страны утекло 25-27 миллиардов долларов. В результате социально-политических потрясений Украина лишилась значительной части газовых месторождений и запасов угля, минерально-сырьевая база страны сократилась на 40 процентов, продолжает эксперт. По газовому вопросу компромисс с Россией был, наконец, достигнут. Теперь на первый план выходит проблема с углем. На двух из десяти ТЭС, по признанию властей, топлива осталось на несколько дней.
На этом фоне украинские власти предпринимают драматическую попытку создать новую экономику, но условия таковы, что вместо быстрого рывка страну ожидает очень тяжелая, болезненная трансформация, полагает Яков Миркин.
«Нет никаких гарантий, что новая экономика не останется только лозунгом, как это уже было после Оранжевой революции, — поясняет он. — Украина входит в трансформацию на тяжелейших условиях финансовой помощи МВФ: рост налогов и внутренних цен на топливо и коммунальные услуги, бюджетная рестрикция, сдерживание пенсий. Постоянно слышатся жалобы, что система и люди, по сути, остались теми же, никуда не делись проблемы сверхконцентрации собственности и очень высоких регулятивных издержек. Проблема коррупции не решается немедленно. При росте военных расходов и повышенных политических рисках страна вряд ли быстро станет привлекательной для прямых иностранных инвестиций».
Увеличить…
Помощь МВФ не стала панацеей. Из обещанных 17 миллиардов долларов реально получены лишь 4,6 миллиарда. Третий транш МВФ затормозил — сначала до выборов в Раду, теперь — до создания коалиции и правительства и принятия бюджета.
Деньги МВФ заместили полученное не в полном объеме финансирование из России для расплаты по внешнему долгу. Но он отчаянно растет. В конце 2013-го внешний госдолг составлял 41 процент ВВП, к концу этого года, прогнозирует МВФ, будет уже 67,5 процента. Объем золотовалютных резервов незначителен — 16,4 миллиарда долларов при 42 миллиардах долларов госдолга. В этих условиях нарастает риск дефолта, считает Миркин.
Украина уже перешла в состояние дефолта, уверен Александр Гусев. По его словам, в 2015 году стране нужно вернуть международным кредиторам 18,5 миллиарда долларов. И неясно, откуда взять эти деньги. «Ситуация катастрофическая для экономики. Нельзя бесконечно занимать, чтобы расплачиваться по прежним кредитам, это приведет к неизбежному дефолту», — опасается Александр Гусев. Таков конец всех финансовых пирамид.
Эксперты считают, что не оправдала себя и ставка на резкий разворот от торговли с Россией к Евросоюзу. Эффект от односторонних преференций ЕС, введенных в марте, невелик и не перекрывает потери от рвущихся связей с Россией. А они за первые 8 месяцев года составили 2,5 миллиарда долларов. Расширение связей с ЕС компенсировало только 1,2 миллиарда, подсчитал Яков Миркин. А экспорт Украины в США снизился на 18 процентов, его объемы минимальны.
Обнулив таможенные пошлины для украинских товаров, Евросоюз одновременно снизил квоты на них, объясняет Александр Гусев. Особенно это коснулось сельхозпродукции. Например, в 2013 году Украина экспортировала 3 миллиона тонн зерна в ЕС, в этом году квота сокращена до 300 тысяч тонн. Аналогичное десятикратное сокращение постигло квоту на сахар-сырец. По промышленным товарам квоты сокращены на 10-15 процентов. Учитывая, что средневзвешенная импортная пошлина составляет 7,8 процента, открытый рынок ЕС обернулся фикцией, считает Гусев.
Что ждет российско-украинские связи?
Этот вопрос волнует многих по обе стороны границы. Яков Миркин уверен, что они продолжат ослабевать. И этот процесс начался не в этом году, тенденция наметилась в начале 2000-х.
«Повторится то же, что в свое время произошло в отношениях с прибалтийскими странами: от переплетения людей и бизнеса к минимуму соседских экономических связей, — говорит Яков Миркин. — С той разницей, что процесс примет форсированный характер. Прибалтике удалось компенсировать такой разрыв интеграцией в ЕС и инвестициями скандинавских стран, в случае с Украиной этого не произойдет. Она еще не полностью «своя», не товар на «рынке слияний и поглощений» с ЕС. Может быть, правда, стране удастся ускориться за счет аграрного сектора и экспорта продовольствия по всем миру, но это маневр с высокими рисками, шаг в неизвестное».