На первом заседании в апелляционной инстанции Верховного суда РФ по делу депутата Госдумы Константина Ширшова, который обвиняется в мошеннической «торговле» парламентским мандатом, судьи успели рассмотреть несколько ходатайств. Подсудимому и потерпевшему, которые теперь пребывают во вполне товарищеских отношениях, не удалось добиться замены прокурора в деле. Зато были удовлетворены две другие просьбы: Ширшову дали время ознакомиться с материалами дела, а его супруга стала защитником. Во время рассмотрения дела в первой инстанции в Мосгорсуде ей такого статуса не дали.
Вчера, 12 ноября, Верховный суд РФ начал рассмотрение апелляционной жалобы депутата Госдумы от КПРФ Константина Ширшова на приговор Мосгорсуда от 26 мая 2014 года, по которому он получил пять лет колонии за покушение на мошенничество (ч. 4 ст. 159 УК РФ – до 10 лет). Первая инстанция согласилась с версией обвинения, по которой в 2011 году Ширшов за 7,5 млн евро пообещал добиться включения кандидатуры бизнесмена Андрея Чернякова в федеральный список с последующим гарантированным избранием того депутатом Государственной думы.
Задержан Ширшов был в июле 2011 года в номере гостиницы «Националь» после передачи 66 млн руб. вместе со своим помощником бизнесменом Вадимом Гуржия, бывшим помощником депутата Госдумы пятого созыва от «Справедливой России» Константина Бесчетнова Владимиром Мясиным и экс-руководителем протокольного отдела «СР» Леонидом Карагодом. После ареста Мясин и Карагод заключили соглашение о сотрудничестве со следствием и дали показания на Ширшова. Оба уже осуждены и получили три и два с половиной года колонии. Гуржия тоже приговорен к трем годам. А Черняков, участвовавший в оперативном мероприятии, впоследствии отказался от своих слов о том, что Ширшов предлагал ему депутатский пост за деньги. Он стал утверждать, что является штатным провокатором спецслужб и подставил депутата по их заказу.
Ширшов, не признавший свою вину, говорит, что организованная против него провокация могла быть связана с тем, что он много лет боролся с производителями контрафактной продукции. В заседании он участвовал по видео-конференц-связи и, пока слушатели рассаживались в зале, приветственно махал некоторым их них с экрана. Стоящий перед ним стол был весь завален бумагами.
Для начала судья Александр Колышницын попросил обвиняемого представиться.
– Меня зовут Ширшов Константин Владимирович, я родился в Краснодарском крае… – начал подсудимый, но судья его прервал.
– Отвечайте конкретно на поставленный вопрос.
С недовольным видом Ширшов назвал только дату рождения. Этот ответ судью удовлетворил.
Далее судья Колышницын назвал других членов коллегии ВС – Эдуарда Эрдыниева и Николая Дубовика, а также лиц, участвующих в деле, но теперь уже Ширшов прервал его, воскликнув: «Помедленнее, пожалуйста, я записываю!» По залу прокатились смешки, а судья внял просьбе обвиняемого: медленно и четко повторил все фамилии. Ширшов в это время быстро писал что-то на бумаге.
На стадии отводов обвиняемый возражал против участия в деле прокурора Ирины Шеленцовой, мотивируя это тем, что она участвовала в рассмотрении дела Мосгорсудом и в кассации присутствовать не может. Говорил Ширшов сидя, на что судья тут же обратил внимание:
– Ширшов, вы слышали от меня слово «присаживайтесь»? Нет? Тогда почему сели?
Ширшов встал, а когда слово предоставили потерпевшему Чернякову, тот сразу задал председательствующему вопрос, как ему лучше выступать – стоя или сидя.
– Да вы подождите выступать, вы представьтесь сначала, – ответил ему судья.
– Я, Черняков Андрей Геннадьевич, родился пятнадцатого шестого семьдесят шестого… – сказал потерпевший, но судья поправил и его:
– А как это правильно звучит?
– В смысле «правильно»? – удивился Черняков. – Я родился в семьдесят шестом году…
– Так все-таки в семьдесят шестом или в тысяча девятьсот семьдесят шестом? – продолжал допытываться судья.
Наконец с датами рождения участников дела все стало ясно, и Чернякову задали вопрос об отводах. Сказав, что о составе суда ему ничего не известно, а потому отводы суду он заявлять не может, он тоже попросил удалить из зала суда прокурора Шеленцову. По его словам, в Мосгорсуде она позволяла себе «непозволительные выходки».
Судьи удалились в совещательную комнату. В зале стало тихо, но минуту спустя тишину нарушила песня Ширшова – он вполголоса напевал «прощай, любить не обязуйся…» из романса «А напоследок я скажу», перелистывая какие-то бумаги. Присутствующие в зале суда слушатели заметно развеселились.
Оба ходатайства по поводу прокурора были отклонены, а затем Колышницын поинтересовался у Ширшова, есть ли у него еще какие-нибудь ходатайства. Они были. Подсудимый попросил допустить к его защите супругу Татьяну Ширшову. Мотивировал просьбу тем, что жена имеет высшее юридическое образование и способна оказать ему «качественную юридическую помощь». Ширшов добавил, что очень просит суд удовлетворить ходатайство, и обратил внимание коллегии на то, что судья Мосгорсуда Людмила Смолкина ранее ему в аналогичной просьбе отказала.
– То есть вам недостаточно защиты, которую оказывают вам два профессиональных адвоката? И вы говорите о нарушении вашего права на защиту? – уточнил судья Колышницын.
– Совершенно верно, уважаемый суд, – ответил Ширшов. Его супругу пригласили за трибуну, и, отвечая на вопросы коллегии, она рассказала, что имеет высшее юридическое образование и сейчас работает в Государственной думе.
– Какую помощь вы можете оказать в защите? – спросил у Ширшовой судья Колышницын.
– Я считаю, что моему мужу был вынесен несправедливый и неправосудный приговор… – начала женщина.
– Я не об этом спрашиваю. Какую помощь вы можете оказать как адвокат? – повторил вопрос судья. – Скажите, вы когда-нибудь в судах участвовали?
– Да, в арбитражных и общей юрисдикции. Не так часто, конечно, огромного опыта у меня нет, но бывало. Я не могу оставаться в стороне, глядя на то, как моего супруга собираются лишить свободы на пять лет по несправедливому обвинению.
Судей интересовало также, каково состояние здоровья потенциальной защитницы. Ширшова попросила коллегию не оглашать диагнозы, данные о которых имеются в материалах дела, но добавила, что они не помешают ей защищать мужа. «Психически я абсолютно адекватна», – заявила она, а судьи напомнили, что участие в судебном процессе подразумевает эмоциональные перегрузки. «При моих личностных качествах мне сложнее оставаться в стороне», – сказала она.
Защита поддержала ходатайство депутата.
– То есть вы признаете свою профессиональную несостоятельность? – уточнил у адвокатов один из судей.
– Вопрос по-другому стоит. Вы сказали: поддерживаете ходатайство? Поддерживаем. А вопрос о несостоятельности – это уже следующий вопрос, и не нам судить, состоятельны мы или нет, – парировал адвокат Владимир Тюренков.
Оба прокурора возражали.
– Уважаемый суд, могу я реплику вставить? – громко воскликнул Ширшов по ту сторону экрана.
Судья заметил, что реплики не предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством, однако высказаться обвиняемому дал.
Ширшов сообщил, что у него имеется много ходатайств и он не знает, в каком порядке их заявлять. Порывшись в разложенных на столе бумагах, он вытащил одну и зачитал: «В соответствии со ст. 47, ч. 3 ст. 227 УПК РФ, в связи со сложностью уголовного дела, наличием большого количества противоречащих друг другу доказательств прошу суд предоставить мне возможность ознакомиться с материалами дела в полном объеме». По словам подсудимого, аудио- и видеоматериалы по делу не были доступны ему в суде первой инстанции, так как файлы с ними не открывались. «При их рассмотрении в апелляционной инстанции возможно изменение приговора и мое полное оправдание», – заключил депутат.
– В деле есть расписки, что вы знакомились с материалами дела в декабре 2013 года и в марте 2014 года. Так это или нет? – задал вопрос судья.
Ширшов ответил, что ознакомился с материалами в том объеме, в каком ему позволили это сделать. Адвокаты поддержали требования своего подзащитного, а потерпевший Черняков сказал, что желание Ширшова ему понятно, но тем не менее оставил решение вопроса на усмотрение суда.
Прокурор Шеленцова против ходатайства возражала, считая, что оно направлено лишь на затягивание дела. По ее словам, Ширшов просмотрел и аудио-, и видеоматериалы по делу.
Судьи опять удалились в совещательную комнату, а подсудимый с потерпевшим воспользовались тем, что видео-конференц-связь не отключили, и побеседовали.
– Ты там же, где и был? – спросил у Чернякова депутат.
– Нет, я сейчас в первом изоляторе, в «Матроске», – ответил тот.
– А, ты «у меня», да? – пошутил Ширшов. В зале засмеялись.
Затем депутат пожаловался Чернякову, что в СИЗО его плохо кормят. Тот удивился: «Какой корм, ты не думай об этом вообще, это пятидесятый вопрос по счету. В стране беспредел выше некуда, а ты про корма… Как надо, так и будут кормить».
Дальше Черняков завел речь о себе. «Я тут приехал, целая эпопея была, пришла целая делегация, – рассказывал он. – Самые невыносимые условия они мне создали. Пришел начальник оперчасти ко мне, давай мне тут угрожать: «Мы тебе здесь житья не дадим», и так далее, целая история была… В общем, происходит какой-то абсурд». По его словам, он находится в СИЗО, несмотря на то что существует постановление генпрокурора Юрия Чайки, из которого следует, что мера пресечения должна быть изменена.
– То есть ты должен был уйти отсюда? – переспросил Ширшов.
– Путину доложили по трем делам… Президент изучал материалы дел и сказал, что они подлежат прекращению. Понимаешь, да? Вот такое в отношении меня сфабриковано. Еще с 2006 года. Когда я еще депутатом был и боролся с [мэром Москвы Юрием] Лужковым. Ты не читаешь материалы, что ли, вообще, я не понимаю?
– Да я их читаю больше и чаще, чем ты сам их перечитываешь! – раздраженно бросил в ответ Ширшов. В зале снова засмеялись.
– …Поэтому я не понимаю, что происходит в стране и что происходит в Следственном комитете, – продолжил было Черняков, но тут вмешалась Татьяна Ширшова.
– Вы онлайн постоянно. Сейчас и всегда, – сказала она в микрофон.
– Ну а что, вроде нет никаких секретов. По крайней мере у меня от моего народа секретов нет, – невозмутимо ответил ей Черняков.
Но на этом разговоры закончились. Вернувшаяся с совещания судебная коллегия определила допустить Татьяну Ширшова к защите супруга и отложить рассмотрение на период ознакомления депутата с материалами дела.
